В заповедной глуши

— Неладно что-то в Датском королевстве, — перевёл Валька машинально. — Это из "Гамлета". Шекспир написал… Слушай. Покажи эти… деньги.

Витька без разговоров раскрыл сумку. Валька увидел яркие пачки крупных еврокупюр и строгие упаковки банковских бумаг. Нет, ему не захотелось немедленно овладеть всем этим богатством. Наоборот — пришла мысль, что именно из-за вот таких вот…

— Все беды на свете от них, — угрюмо сказал Витька, как будто угадав мысли нового знакомого. Мальчишки посмотрели друг на друга. — Мне они не нужны. Но я хочу, чтобы от них была польза. Егор так сказал.

— Мы ничего про них не скажем, — предложил Валька. — Присмотримся, что за человек этот Ельжевский. А там решим.

— Ладно, — согласился Витька. — Я почему и в Белоруссию решил бежать… Говорят, там люди всё ещё справедливо живут. Ну, может и не так, но справедливей, чем у нас… Чёрт, как хавать охота.

— Пойдём-ка, — Валька встал. — Чего сидеть… А денег нам и моих хватит.

Витька согласно кивнул, поднялся. И вдруг сказал, глядя на Вальку:

— Знаешь… я почему-то тебе верю. Пошли.

2.

Дождь пошёл около полуночи. Когда ребята выходили на дорогу, небо было чистым, но потом как-то сразу небо затянули низкие осенние тучи, а потом из них заморосило. Это не был ливень, а именно моросящий нудный кошмар — из тех, которые, кажется, не кончатся никогда и больше всего действуют на нервы, поселяя в человеке тяжёлую убеждённость, что такая погода если не навсегда, то уж на ближайшие годы — точно, жизнь — паскудство, а смерть — не такая уж плохая вещь.

Мальчишки вроде бы не мокли, дождь как бы и не проникал сквозь одежду. Но уже через полчаса она вымокла насквозь, в кроссовках захлюпало, и Витька невесело сказал:

— Да-а…Вот это оно самое и есть — б…дство.

Нельзя сказать, что Вальке нравилась погода. Он вздохнул, посмотрел на низкие тучи, самодовольно волокущиеся над дорогой — и, во второй раз вздохнув, начал читать: