В высших сферах

Возвратившись в комнату, натянул старые фланелевые брюки и застиранную футболку, некогда горделиво обозначавшую его принадлежность к родному колледжу. Приготовил себе чашку растворимого кофе и тост, наскреб из банки немного меда. Завтракал он, сидя на кровати, занимавшей едва ли не все ограниченное пространство его тесной холостяцкой квартирки на Гилфорд-стрит неподалеку от залива Инглиш-Бэй.

Позже при желании кровать можно заставить исчезнуть в стене как складной трап, но Элан редко торопился с этим занятием, предпочитая входить в новый день постепенно и не спеша, поскольку уже давно обнаружил, что наилучшим образом справляется со всеми делами, когда вникает в них медленно и без суеты.

Он погрузился в глубокое раздумье по поводу того, следует ли ему мобилизовать усилия и поджарить пару ломтиков бекона, когда раздался телефонный звонок. Звонил Том Льюис.

– Слушай, ты, болван этакий, – жизнерадостно обратился к нему Том, – что же ты никогда не упоминал своих приятелей из высшего общества, а?

– Не люблю хвастовства. Мы с Вандербильдами… – Элан с трудом проглотил непрожеванный кусок тоста. – Эй, какие там еще приятели?

– Сенатор Деверо, к примеру. Тот самый Ричард Деверо. Он приглашает тебя к себе домой сегодня. По-быстрому, одна нога здесь, другая там.

– С ума ты сошел?

– Это я-то? Мне только что звонил Брайант – из конторы “Каллинер, Брайант, Мортимер, Лэйн и Роберте”, известной также под названием “Мы, народ”. Они ведут практически всю юридическую работу для старика Деверо, но на этот раз сенатору нужен конкретно и лично ты.

– Откуда же он обо мне узнал? – скептически протянул Элан. – Ошибка это, кто-то, очевидно, перепутал фамилию.

– Слушай, малыш, – назидательно заявил Том, – если уж природа наделила тебя глупостью выше средней, не усугубляй. Им нужен именно Элан Мэйтлэнд из новой процветающей конторы – чего ты там хмыкаешь? Она бы и процветала, найди мы хотя бы пару клиентов, – так вот, из процветающей конторы “Льюис и Мэйтлэнд”. Это ведь ты?

– В общем, конечно, я, но…

– Конечно, мне не понять, почему такому человеку, как сенатор Деверо, мог понадобиться Мэйтлэнд, когда есть Льюис, который завершил юридическое образование на целый год раньше, чем упомянутый Мэйтлэнд, да который к тому же, как наглядно демонстрирует данная беседа, значительно умнее вышепоименованного Мэйтлэнда, но тем не менее…

– Минутку, – прервал его Элан. – Ты ведь назвал Деверо, точно Деверо.

– Не более, правда, шести раз за последнюю минуту, что, конечно, я понимаю, явно недостаточно, чтобы до тебя наконец дошло…

– На последнем курсе колледжа была у нас какая-то Шерон Деверо. Да ничего особенного, ладно тебе, встречались несколько раз в компаниях, потом разок пригласил ее на свидание, но с тех пор больше не видел. Может, она…

– Может, она, а может, и не она. Знаю только, что сенатор Деверо в это ясное и солнечное рождественское утро ждет к себе некоего Элана Мэйтлэнда.

– А что, и пойду, – заявил Элан. – А вдруг у него под елкой для меня припасен гостинец?

– Вот его адрес, – предусмотрительно подсказал Том и, когда Элан кончил царапать ручкой по листку бумаги, сообщил:

– Буду молиться за тебя. Слушай, наверное, даже позвоню домовладельцу, что сдает нам помещение под контору, и заставлю его тоже молиться за тебя – а что, в конце концов от этого зависит, получит ли он свою арендную плату.

– Передай ему, что я сделаю все, что в моих силах.

– Ну, в этом никто и не сомневался, – заверил его Том. – Удачи, малыш.

Глава 2

"Сенатор Деверо – и ничего в этом нет удивительного, – подумалось Элану Мэйтлэнду, – жил на Саут-Уэст-Мэрин-драйв”.

Элан довольно хорошо знал эти места: и по рассказам, и через эпизодические знакомства в студенческие годы. Поднявшийся высоко-высоко над самым центром Ванкувера, район слыл местом сосредоточения несметных состояний и светской меккой для всех честолюбцев. Почти отовсюду с Мэрин-драйв открывался захватывающий вид, а в ясные дни можно было разглядеть даже границу с американским штатом Вашингтон. Вид этот, как было известно Элану Мэйтлэнду, имел также и символическое значение, поскольку в большинстве своем обосновавшиеся здесь или сами добились весьма высокого положения в обществе, или обладали им от рождения.

Другим символом были огромные плоты на реке Фрэйзер, либо причаленные к берегу, либо царственно влекомые буксирами к лесопилкам. Богатство провинции Британская Колумбия начиналось с лесозаготовок и деревообработки, да и сейчас в основном поддерживалось этими отраслями.

Взору Элана Мэйтлэнда открылся очаровательный кусочек реки Фрэйзер, и в тот же момент он обнаружил, что прибыл к дому сенатора Деверо. Сенатор, решил Элан, устроился в самом живописном на всем берегу месте.