В тылу врага

— Не бойся, — ответила она, натянув вожжи.

Вдруг лошадь захрапела и дёрнула в сторону, чуть было не перевернув санп. Генрпк соскочил в снег и снял с предохранителя винтовку.

— Что это?… — прошептал он.

Лес стоял угрюмый, таинственный. Между верхушками деревьев гулял ветер. Генрик подошёл к лошади, которая нетерпеливо поводила ушами и фыркала.

— Может, почуяла волка? — сказал он вполголоса. — Садись, Меля, едем дальше.

Взяв лошадь под уздцы, он провёл её несколько метров, потом вскочил в сани. В полночь они должны были быть уже в Рыголе.

— Боишься волков? — спросил Генрик.

— Ужасно, — шепнула Мелания. — Больше всего.

— А поехала…

— Да.

— Что там волки! — сказал он. — Хорошо, что не засада.

— Этого не боюсь, — ответила она бодро.

Генрик молчал и задумчиво грыз соломинку.

Эта заснеженная январская ночь означала в его жизни поворот, последствия которого нельзя было предвидеть. Он знал только, что жаждет борьбы и через несколько часов будет у заветной цели.

Партизанский патруль вырос перед несущимися санями как из-под земли. Девушка назвала пароль. Ворота во двор дома Халецких были распахнуты. Из избы вышли два партизана. Здесь обосновался командир отряда Конва. Он поздоровался с Меланией и Генриком, внимательно к нему присматриваясь. Просмотрел его документы и оружие. Несколько находившихся в избе партизан тоже разглядывали парня с любопытством. Любой новый человек всегда вызывал интерес.

После часового отдыха Мелания попрощалась с Генриком и в сопровождении двух партизан уехала в Бялогуры. Тут же, в избе Халецких, партизанам приказали построиться. Генрик повторял за Конвой слова присяги. После того как он пожал руку командиру, его считали посвящённым в партизаны. Кличку выбрал не очень поэтическую: первое слово, которое пришло ему в голову, — Клюска (клёцка).

Под утро Конва снял посты, и отряд двинулся в лесную чащу.

В лагерь прибыли, когда уже светало. Он располагался в густом, малодоступном лесном молодняке. Там стояли сложенные из ветвей шалаши, горел большой костёр, у которого грелись и варили в котлах пищу партизаны. Конва поручил командиру группы ознакомить Генрика с существующими в отряде обычаями. Новичка сразу же посвятили в секреты партизанской жизни. После продолжавшейся несколько часов беседы он узнал, что здесь можно, а чего нельзя и какие каждый имеет обязанности и права…

Немного ошеломлённый этими сведениями, Генрик кружил по лагерю, с интересом присматриваясь к людям. Не всё совпадало с недавними его представлениями. Слишком прозаично выглядели партизаны, стоящие у костра и вылавливавшие вшей в белье и верхней одежде. Со страхом подумал он, что и сам вскоре познакомится с этими насекомыми.

4

По ночам партизаны ходили в разведку, но Генрика, хотя он изъявлял желание добровольно идти с ними, пока не брали, и он вынужден был оставаться в лагере. Только на третий день, в полдень, в шалаш, где он сидел с товарищами, заглянул Конва. Он вкратце изложил задание, которое надо было выполнить сегодня же. Было получено несколько донесений о том, что один из жителей деревни Плочично, фашистский шпик, уже выдавший несколько человек гестапо, интересовался партизанами. В последнем донесении сообщалось, что этот шпик ездит в пущу по узкоколейке, бывает среди рабочих и выпытывает у них сведения о партизанах. Патруль должен был устроить засаду у деревни Глубокий Брод, задержать поезд, захватить гитлеровского сыщика и привести его в лагерь.

В путь отправились немедленно. Из глубины Августовской пущи до лесопилки Плочично на многие километры протянулась узкоколейка. Немцы безжалостно валили стройные сосны, вывозя в рейх тысячи кубометров ценной древесины. Партизаны иногда портили колею и пускали под откос вагоны. Дорогу восстанавливали, и хищническое истребление пущи продолжалось.

Около деревни Глубокий Брод на рельсы положили большое бревно. Вскоре должен был пройти поезд в сторону Плочично. На нём возвращались рабочие. Среди них должен был находиться шпик. Ждать пришлось недолго.

Паровозик, приблизившись к препятствию, замедлил ход и остановился у бревна. Партизаны быстро проверили документы у рабочих. Донесение, полученное Конвой, оказалось ошибочным. Шпика здесь не было, но вместе с рабочими ехал лесничий из Плочично, немец Мейер. Генрик толкнул его прикладом винтовки в спину, приказав относиться к рабочим как подобает. Ему не причинили ничего плохого и освободили. Поезд ушёл в сторону Плочично. Операция не удалась.

Не спеша партизаны возвращались вдоль шоссе в сторону деревни Махарце. Приближался вечер. Генрик и командир группы шли рядом, тихо беседуя. Из-за поворота виднелся длинный ровный отрезок шоссе. Вдруг вдали показалась едущая на большой скорости автомашина. Как говорится, сама судьба отдавала её им в руки. В одно мгновение партизаны укрылись в засаде.