В тихом омуте черти водятся (ЛП)

Не обращая внимания на недовольное брюзжание эльфа, Теодор отмахнулся от него нетерпеливым движением руки и направился прямиком в спальню Малфоя. Он не стал утруждать себя стуком в дверь, а просто зашёл внутрь комнаты и, рывком раздвинув в стороны тяжёлые драпированные шторы, распахнул старинное окно настежь. На кровати неуклюже заворочалась помятая фигура, исторгнувшая недовольный стон, за которым последовали и слова:

— Какого хрена, Тео? За каким ты открыл окно? Здесь и так чертовски холодно.

Обосновавшись в кресле на противоположном конце комнаты и не обращая внимания на грубость друга, Нотт сдержанно ответил:

— Потому что от тебя воняет дерьмом.

Драко лишь глухо застонал и, отпустив сиплым со сна голосом вереницу приглушённых ругательств, принял сидячее положение.

С трудом сосредоточив на Теодоре красные воспалённые глаза, он спросил:

— Который час?

— Половина седьмого.

— Ты псих ненормальный! Вали отсюда! Вернёшься позже, когда все нормальные люди встают! И закрой чёртово окно!

Тут Малфой попытался снова улечься в кровать, отвернуться и с головой укрыться одеялом. Однако Тео опередил его, взмахнув палочкой. Одеяло улетело прочь, подставляя бледное, словно обескровленное тело Драко под воздействие ледяного воздуха.

— Вчера какой-то долбаный урод сломал Тошу шею, когда тот отправился проверить Скорпиуса! — рявкнул Нотт, не поднимаясь из кресла. — Понимаешь, ты, жалкий недоумок? Ты бы мне на хрен не сдался, если бы старуха МакГонагалл позволила поговорить с твоим сыном без присутствия кого-либо из родителей. Собирайся. Мы должны попасть в Хогвартс до восьми часов.

Друг попытался вставить какую-то реплику, но Теодор поднял руку, прерывая его, и предупредил:

— И, ради Салазара, лучше не доставай меня сейчас: я не в настроении. Я приходил сюда прошлой ночью, но ты был просто невменяем. Снова. Хватит нажираться до чёртиков, Драко! Это действует мне на нервы!

Вскочив с кровати, Малфой недовольно пробормотал:

— Пошел ты, — и, хотя был голым, сначала с сердитым стуком захлопнул окно, а затем уже направился в ванную комнату, из-за двери которой всё-таки крикнул: — Не смей курить в спальне, Тео!

Зная, что другу понадобится некоторое время, чтобы привести себя в порядок, Теодор расслабился на мягких подушках кресла и закурил. Думы его со Скорпиуса почему-то плавно перешли на детей Грейнджер. Нотт помнил, что её дочь, Роза, была ровесницей Скорпа, а сын, Хьюго Уизли — чуть младше. Он задался вопросом: как Гермиона справлялась с трудной ситуацией в семье, и на чьей стороне оказались в итоге дети. Тео показалось странным, что она не проявляла никаких видимых признаков раздражения или расстройства из-за кризиса, в самом центре которого очутилась. Однако он тут же вспомнил, каким уставшим был её взгляд после инцидента, произошедшего в кабинете Поттера. И как тяжело она вздохнула, рассказывая о Роне — позже, когда они уже находились в его рабочем кабинете… В конце концов Теодор решил, что Гермиона несомненно была расстроена произошедшим, просто он сам не обратил должного внимания на её реакцию.

Эти размышления закономерно снова привели к вопросу, мучившему его последние несколько дней:

«Почему она, чёрт возьми, так внезапно и решительно связалась именно со мной?!»

Больше всего Нотта раздражало то, что он не мог внятно объяснить даже свои поступки. Выглядело всё так, словно между ними довольно давно существовало какое-то сдерживаемое взаимное притяжение, которое они оба умудрялись игнорировать всё это время.

— Хрень какая-то, — пробормотал Тео и усилием воли заставил себя вернуться к тому делу, которое требовало немедленного решения.

В этот момент Ринкли на серебряном подносе принёс завтрак. Низенький сморщенный эльф недовольно скривился при виде тлеющей сигареты во рту гостя и демонстративно поставил на столик перед ним фарфоровую чашку.

— Чай для господина. Господину срочно нужен чай, — приказным тоном сказал он, одновременно нахально уничтожая сигарету и следы дыма в воздухе.

Обречённо вздохнув, Нотт решил не вступать в пререкания. Просто налил чашку чая и взял тост, на который положил щедрый ломоть козьего сыра. Будучи одиноким мужчиной, он твёрдо вызубрил правило: никогда не отказывайся от предложенной еды. Этот простой принцип иногда помогал выжить, поэтому он беспрекословно выпил чай и съел тост. Наконец, спустя примерно полчаса, чистый, свежий, аккуратно причёсанный Драко вернулся в комнату. Одет он был в белую рубашку и тёмно-зелёный костюм.

— Ладно, ты, психованный ублюдок, я готов!

Он явно всё ещё был раздражён тем, каким образом Тео решил разбудить его. Впрочем, это состояние души не испортило Малфою аппетит. Он тоже наполнил чашку и схватил кусочек тоста.

— Тебе что-то говорит фамилия «Перкинс»? — спросил Теодор, допивая чай.

— Нет. А должна? Кто это? — Драко озадаченно уставился на друга.

Тео пожал плечами.

— Не имею ни малейшего представления. А эльфа, которого бы звали Перкинс, у вас нет?

— Нет, — не задумываясь ответил друг.

Быстрота ответа настораживала, и Нотт подозрительно прищурился.

— Откуда ты знаешь?