Читаем В тени славы предков полностью

Многолюдством своим Упсала напоминала врямя Йоля, только не было того весёлого предпраздничного настроения. На тинг съехались вятшие мужи с Фолкланда, Вестманланда, Эдмарда и Свеаланда. Попадались ярлы Гаутланда и Смоланда — этих в такую даль на тинг привели серьёзные споры. Собирались у камня Дюггви, по легенде, поставленного первым упсальским конунгом, носившего это имя, но сами упландцы называли его камнем Одина. Приезжие держались кучками, враги окидывали друг друга враждебными взглядами, друзья степенно общались. Хмельное во время тинга пить запрещалось, ибо, хоть и был объявлен конунгов мир, во хмелю споры могли решиться прежде решения Эйрика, и совсем не мирно.

Как и на Руси, государь решал лишь крупные тяжбы и споры между ярлами. На тинг выносились земельные распри, споры о ловах, обвинения в краже женщин, рабов, скота, обвинения в убийстве. Зрителям, которые не имели своего интереса, здесь было скучно. Главным развлечением были поединки-хольмганги, которых ждали с нетерпением.

Ярл Олав был среди старейшин, помогавших Эйрику принимать решения. Владимир слушал, как выступают свидетели, как до хрипоты ругаются спорщики, сравнивал Правду свеев с новгородской и находил много похожего: так же обрекали на изгнание убийц, от которых отрекались родичи, так же привлекали к ответу старшего в роду, если род от убийцы не отказывался, так же делили пахотные земли, угодья для ловов. На четвёртый день, из уважения к Олаву, конунг объявил о сборе воинов для похода на Русь с Вальдамаром. Многие здесь ещё не слышали о чудесах, происходивших в походе Вальдамара, Ивара и Кальва. Старейшины по очереди слушали свидетелей, предварительно взяв клятву о том, что те не будут ничего домысливать при рассказе. Сам Олав помянул доблестного князя Свентицлейва, сыном которого Вальдамар являлся, отметив, что немало чести придётся тем, кто пойдёт на Русь за молодым конунгом. Вятшие покачивали головами, соглашаясь. Лишь тот самый Гудмунд, по прозвищу Лемминг, что хотел свататься к Бергторе, сказал:

— Не слишком ли мы доверяем венду, которого едва знаем?

— Иди к камню и скажи громче, Гудмунд! — хрипло и громко крикнул Олав. Гудмунд не двинулся с места, несмотря на десятки пар устремлённых на него глаз.

— Я ничего против не имею, — оправдался он, — просто у меня людей нет для похода.

Вокруг засмеялись, кое-кто пошутил:

— Язык твой вперёд смелости идёт. Лучше бы меч точил вместо него!

К Владимиру подходили, уточняли время и условия похода. Тот обещал, считал, прикидывал, как будет расплачиваться: надежда только на Ярополкову казну да на купцов, что по заёмным грамотам дадут серебро, ибо разорять свою землю он не собирался.

Тот день запомнился ещё и хольмгангом. Ярл из Смоланда, по имени Сони, обвинил гаутского ярла Агни в том, что тот охотится в лесах Смоланда. Агни, в свою очередь, обвинил Сони в том, что его бонды распахивают земли, принадлежащие гаутам. При этом оба уличали друг друга во лжи. В Свитьоде смоландцев всегда считали дремучими и дикими, никто не видел, чтобы они ходили в морские походы, поэтому сначала многие были на стороне Агни. Свидетели обеих сторон убедительно рассказывали о шкодах обоих ярлов. Дело было сложное, и Эйрик долго советовался со своими вятшими, потом изрёк:

— У смоландцев среди их гор и каменистой земли мало, где можно сажать хлеб и пасти скотину. Поэтому, Агни, я предлагаю тебе назначить хорошую цену за землю, но такую, которую Сони может заплатить и которую одобрят на тинге. Но так как вы обзываете друг друга лжецами, то я призываю вас решить спор в поединке. Если победит Агни, то может назначать цену, если победит Сони, то гауты и вправду охотились в Смоланде и земля безвозмездно останется за ними.

— Справедливое решение! — вырвалось у Олава-ярла, синие глаза молодо заблестели. Его поддержали — многие заждались поединка. Участники тинга оживились, посыпались шутки.

Недалеко от камня Дюггви поле для хольмганга было огорожено камнями, оставалось воткнуть только ореховые столбы. Поле было раза в два больше тех, что застилают полотном, вычищенное от снега и гладко утоптанное. На таком поле ловкость всегда сможет противостоять силе, а умение — ярости берсерка. Вышедший Сони вызвал у наблюдавших шутки своим потёртым стегачом, явно ношенным ещё его дедом, и кожаным шеломом, криво сидевшим на крупной голове. Щит у Сони, правда, был добротный, в могучей руке лёгкой тростинкой покачивалась тяжёлая секира дровосека. Агни, в кольчуге, принял из рук кметя ловкий топор. Оглядев Сони, усмехнулся:

— Сдаётся мне, что тебе нечем будет заплатить за землю, ярл! Придётся мне забрать всю твою семью в трэлли, тогда я осчастливлю твою жену сыном от настоящего морского хёвдинга!

Сони промолчал, только секира качнулась туда-сюда. Эйрик разрешил:

— Начинайте!

Перейти на страницу:

Все книги серии Во славу Отечества

Далекий след императора
Далекий след императора

В этом динамичном, захватывающем повествовании известный писатель-историк Юрий Торубаров обращается к далёкому прошлому Московского княжества — смерти великого князя Ивана Калиты и началу правления его сына, князя Симеона. Драматические перипетии борьбы против Симеона объединившихся владимиро-московских князей, не желавших видеть его во главе Московии, обострение отношений с Великим княжеством Литовским, обратившимся к хану Золотой Орды за военной помощью против Москвы, а также неожиданная смерть любимой жены Анастасии — все эти события, и не только, составляют фабулу произведения.В своём новом романе Юрий Торубаров даст и оригинальную версию происхождения боярского рода Романовых, почти триста лет правивших величайшей империей мира!

Юрий Дмитриевич Торубаров

Историческая проза

Похожие книги