Во-первых, как нам, мы надеемся, удалось показать, неформальность на рынке труда – это в принципе неустранимое явление. Оно существовало и будет существовать во всех обществах. Во-вторых, ее постепенное разрастание в размерах дает нам ясный сигнал о наличии на рынке труда искаженной системы стимулов и необходимости ее перенастройки. Как мы неоднократно отмечали, существование обширной и растущей неформальной занятости – это прежде всего свидетельство институционального провала государства. Это предполагает, что для ее ограничения в первую очередь необходимо системное совершенствование институциональной среды и повышение качества регулирования. Нужно снижать административные барьеры разного рода, облегчая вход в бизнес, стимулируя создание новых и расширение действующих предприятий. Только через интенсивное создание формальных рабочих мест можно остановить рост числа неформальных. К сожалению, политика российского государства последнего времени имела прямо противоположный вектор, направленный на то, чтобы осложнить жизнь всем участникам формального сектора. Но если нет жизни на свету, будем пытаться выживать в тени – такова логика многих экономических агентов. Без изменения этих политических установок ожидать свертывания неформальной занятости не приходится.
Мы уже неоднократно отмечали, что неформальная занятость напрямую связана с эффективностью (точнее – неэффективностью) существующих институтов рынка труда. В этой книге мы смогли коснуться лишь двух из таких институтов – законодательства о минимальной заработной плате и налоговой системы. Но что можно сказать о пенсионной системе, о законодательной защите занятости, о профсоюзах? Как связаны с проблемой неформальности они? Например, что означает существование обширного анклава неформальных рабочих мест для будущего российской системы социального обеспечения? Как выбор сектора занятости связан с пенсионными установками работников? Почему многие российские работники готовы жертвовать частью будущей пенсии, уходя в неформальную занятость или соглашаясь на неофициальную оплату своих услуг? Насколько разрастание неформального сектора подрывает устойчивость российской пенсионной системы? А каков эффект взаимодействия разных институтов? При этом нас интересуют не только качественные ответы, но и количественные соотношения. Анализ этих проблем способен внести значительные коррективы в экономическую политику, проводимую государством.
Дальнейших, более углубленных исследований требует и вопрос о том, в какой мере уход в неформальность является вынужденным, а в какой – добровольным. «Оседают» ли российские работники в неформальном секторе, потому что не могут найти работу в формальном секторе, или потому, что предпочитает неформальную занятость формальной? От ответа на этот вопрос во многом зависит общая нормативная оценка феномена неформальной занятости. В нашей книге мы смогли получить на него лишь самые общие ответы, нуждающиеся в уточнении и дополнительной проверке.