В тени регулирования

В литературе [Perry et al., 2007] за первой из рассмотренных ситуаций закрепилось название «исключение из формальной занятости» («exclusion»), за второй – «уход в неформальную занятость» («exit»). В терминах спроса/предложения эффект «исключения» свидетельствует о недостаточном спросе на труд в формальном секторе (или, что то же самое, о недостаточном предложении со стороны предприятий формальных рабочих мест). Работники хотели бы быть заняты в формальном секторе, где их заработки были бы выше, но они лишены такой возможности. Из желающих устроиться на работу в этом секторе выстраивается очередь, но поскольку предложение низкоквалифицированных рабочих мест в нем крайне ограничено, им остается только ждать и надеяться на удачу. Фактически они попадают в ситуацию социальной эксклюзии: объективные обстоятельства, на которые им не дано повлиять, отсекают их от кластера «достойных» рабочих мест.

Эффект «ухода» говорит о недостаточном предложении труда в неформальном секторе (или, что то же самое, о недостаточном спросе со стороны работников на формальные рабочие места). У работников есть возможность проникнуть в формальный сектор, но они сами отказываются от нее, потому что в неформальном секторе их заработки выше (здесь им не приходится платить за ненужные им социальные блага). Выбор неформальной занятости предстает как результат их рационального решения: взвесив все за и против, они выбирают неформальные рабочие места как более «достойные» с их точки зрения. Никакой очереди на попадание в формальный сектор при этом не возникает.

В этом смысле можно говорить о двух основных типах неформальной занятости – «вынужденной» (ситуация исключения) и «добровольной» (ситуация ухода). Отметим, что такое деление соответствует «недружественной» и «дружественной» традициям в понимании неформальности и является предметом острых дискуссий [Kucera, Ronkolato, 2008]. Вынужденная и добровольная неформальная занятость порождаются во многом разными причинами и ставят перед экономической политикой государства свои проблемы. Но в обоих случаях пороговый уровень производительности оказывается тем «рассекателем», который делит предложение труда на два потока, направляя один в формальную, а другой – в неформальную занятость[12]. Отсюда – возможная тесная связь проблемы неформальности с проблемой бедности: если неформально занятыми действительно чаще становятся работники с низкой производительностью и низкими заработками, то, соответственно, преобладающая часть бедного населения будет концентрироваться в неформальном секторе. Тогда создание условий для активного перемещения работников из неформальной в формальную занятость может стать ключом к решению проблемы бедности.

Схему можно усложнить, введя два дополнительных параметра – величину пособий по безработице, B_u, и полезность от занятия домашними делами, V_h. В зависимости от их соотношения с заработной платой в неформальном секторе, работники, отсекаемые от формального сектора, могут направляться не только в неформальную занятость, но также в безработицу (если B_u > W_nf и B_u > V_h) или экономическую неактивность (если V_h > W_nf и V_h > B_u).

При всей простоте эта конструкция выявляет ключевые точки приложения сил, воздействуя на которые можно регулировать масштабы неформальной занятости. Это, во-первых, улучшение качественных характеристик работников с низкой производительностью (например, за счет инвестиций в их человеческий капитал); во-вторых, обеспечение условий для интенсификации создания рабочих мест в формальном секторе за счет смягчения или устранения встроенных негибкостей на рынке труда (снижение законодательного минимума оплаты труда, ослабление давления со стороны профсоюзов и т. д.); в-третьих, снижение издержек формализации (например, за счет сокращения налогов на фонд оплаты труда или упрощения налогового законодательства); в-четвертых, увеличение связанных с ней выгод (например, за счет увеличения объема и улучшения качества общественных благ, предоставляемых государством); в-пятых, повышение эффективности механизмов инфорсмента.

Конечно, подход, приписывающий безусловное преимущество в производительности работникам, занятым на формальных рабочих местах, является упрощением. Неявно он подразумевает, что производство в формальном и неформальном секторах ведется с использованием однотипных технологий, однотипных организационно-управленческих практик, однотипных капитальных благ. Очевидно, что в действительности это далеко не так. В более широкой теоретической перспективе следовало бы говорить не просто о более высокой и более низкой производительности формальных и неформальных работников, а о сравнительных преимуществах в производительности, которыми применительно к различным видам деятельности могут располагать как те, так и другие.