В тени регулирования

Slonimczyk F., Gimpelson V. Informality and Mobility: Evidence from Russian Panel Data. HSE, 2013. Mimeo.

Tansel A., Kan E. Labor Mobility Across the Formal/Informal Divide in Turkey: Evidence from Individual Level Data: IZA Discussion Paper № 6271. 2012.

Глава 8. Динамика неравенства: фактор неформальности

8.1. Введение

В настоящей главе на данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ – НИУ ВШЭ) реконструируется эволюция неравенства заработков в сегментах формальной и неформальной занятости в России в 2000–2010 гг. Имеющиеся на эту тему работы касаются, в основном, Южной Африки и стран Латинской Америки (см., например, [Bargain, Kwenda, 2011; Amuedo-Dorantes, 2005]). Исследователи согласны с тем, что значительная неоднородность неформального сектора в этих странах ведет к усилению дифференциации в заработках. В странах с переходной экономикой, как показывают исследования, неформальный сектор также крайне разнороден. Однако вопрос о том, как неформальность влияет на неравенство заработков при переходе к рыночной экономике, пока не привлекал достаточного внимания исследователей. Исследования о влиянии неформальности на неравенство заработков касаются периферийных стран региона: Сербии и Боснии и Герцеговины [Krstic, Sanfey, 2007; 2011] – в обеих странах в течение 2000-х годов неформальность стала значимым фактором неравенства.

С учетом роста неформальной экономики во многих странах неформальность могла стать одним из важных новых источников неравенства заработков. Тем самым она может оказывать серьезное влияние на неравенство доходов и на бедность, поскольку заработная плата является основным источником средств к существованию для большинства населения. Имеющиеся исследования свидетельствуют о том, что неравенство доходов выше в переходных экономиках с обширным неформальным сектором [Rosser et al., 2000].

Кроме того, изучение влияния неформальности на дифференциацию в заработках позволяет по-новому взглянуть и на природу самой неформальной занятости, в частности, на вопрос о ее добровольном или вынужденном характере. Сравнивая различия в заработках между формальными и неформальными работниками на разных участках шкалы распределения, мы можем выделить группы, которые теряют в заработках или, наоборот, получают дополнительные выгоды от неформальной занятости. Соотношение между этим группами позволяет косвенно судить о доминирующем характере неформальной занятости. Анализ изменений в выгодах и потерях, связанных с неформальной занятостью, во времени для различных категорий работников, т. е. изменений в финансовых стимулах к неформальности, помогает объяснять ее динамику и структуру.

С самых общих позиций влияние неформальности на общий уровень неравенства заработков формируется за счет:

1) различий в средних заработках между формально и неформально занятыми, составляющих межгрупповое неравенство;

2) различий в неравенстве внутри формальной и неформальной занятости, составляющих внутригрупповое неравенство;

3) общих масштабов неформальной занятости (доли неформальных работников в общей численности занятых).

Часть различий в (1) и (2) связана с объективными факторами: формально и неформально занятые различаются по своим наблюдаемым характеристикам, в первую очередь, по запасам человеческого капитала, а также по характеристикам рабочих мест с точки зрения условий труда, продолжительности рабочего времени, размеров предприятий и т. п. Распределение этих характеристик внутри секторов также имеет свои особенности, накладывая отпечаток на наблюдаемое внутри них неравенство. Методы декомпозиции позволяют выяснять, какая часть неравенства может быть отнесена на счет этих объективных различий в характеристиках работников и рабочих мест. Дополнительно они дают возможность выделить ту часть неравенства, которая связана с различиями в отдачах, а также в ненаблюдаемых характеристиках. С помощью этих методов можно также проследить, как неравенство меняется во времени, и оценить вклад в общую динамику неравенства, который вносят изменения в доле занятых в неформальном секторе, с одной стороны, и в отдачах от неформальности, с другой. Именно эти задачи и решаются в настоящей главе.