В тени двуглавого орла, или Жизнь и смерть Екатерины III

— Ах, маменька, — дерзко рассмеялась Като, — да вам самой было на год больше, чем мне сейчас, когда вы обвенчались с папенькой. А Александрина и Елена, упокой господь их душу, к шестнадцати годам были уже обручены и готовились к свадьбе. Мари тоже стала невестой в шестнадцать лет…

— Не бывать этому браку! Великая княжна не может выйти за своего подданного.

— Могу и выйду! Брошусь в ноги его императорскому величеству, моему брату. Он не откажет в моей просьбе.

— Вы безумны, дочь моя. Александр никогда не даст на это согласия.

— Посмотрим, — через плечо бросила Като, выходя из покоев вдовствующей императрицы. — Он-то знает, что такое несчастный брак, и что такое любовь. А я знаю, чего хочу, и добьюсь этого.

— А как же корона, о которой вы так мечтали? — язвительно осведомилась вдогонку императрица.

Но Като уже не слышала ее, легким и стремительным шагом удаляясь туда, где — она знала — ждет ее князь Михаил Долгорукий. Она даже не думала о том, любит ли князь ее. Потому что мысли не могла допустить, что она — великая княжна, признанная красавица, прозванная льстивыми придворными «Краса России», может получить от кого-то отказ.

Завершающим в череде празднеств стал большой маскарад в Петергофском дворце, на который было приглашено более пяти тысяч человек — не только дворян, но и состоятельных граждан из «неблагородного» сословия. Великое множество гостей прогуливалось по «изукрашенным огнями» аллеям Нижнего парка, прекрасным и без всяких украшений…

Като нарядилась французской маркизой семнадцатого века, затянув до предела и без того тончайшую талию и обув со всевозможным кокетством выглядывающие из-под пышных юбок маленькие ножки. Она была хороша, как никогда, и прекрасно это знала. И еще у нее было предчувствие: сегодня вечером князь Михаил наберется смелости и признается ей в любви. Обязан признаться.

Като отдыхала после очередного танца, а князь Михаил, не в маскарадном костюме, а в парадном мундире, стоял возле нее, держа бокал с прохладительным питьем. Он сделал глубокий вдох и у Като сладко замерло сердце: вот сейчас все и произойдет. И в этот момент по залу пролетел шепот: в двери вошла молодая красавица в простом строгом платье лилового бархата и без маски. Она была так хороша собой, что на нее загляделись даже дамы.

— Кто это? — спросила Като у своего кавалера.

Ответа не последовало. Като подняла глаза и увидела, что князь Михаил, как завороженный, смотрит на красавицу, а она, в свою очередь, не сводит с него огромных темных глаз в густых и длинных ресницах.

-«Ночная княгиня», - услышала Като чей-то приглушенный голос и поняла, что приехала известная своими причудами княгиня Голицына, историю которой ей рассказывала Мария Алединская, и которая никогда нигде не появлялась раньше полуночи.

— Князь, — уже раздраженным тоном сказала она, — здесь душно. Подайте мне руку, я хочу прогуляться по саду.

Князь Михаил, точно завороженный, выполнил ее просьбу-приказание, но глаза его по-прежнему были прикованы к княгине Голицыной. Только в парке, куда они вышли минуту спустя, он, похоже, немного пришел в себя.

— Вот уж не думала, что вы способны мгновенно плениться парой красивых глазок, — недобро усмехнулась Като. — Да еще принадлежащих замужней женщине.

— О чем вы, ваше высочество? — слегка смутился князь.

— О том, как вы разглядывали эту даму в лиловом, строящую из себя роковую красавицу. О княгине Голицыной.

— Я не имею чести быть с ней знакомым, — пожал плечами Михаил.

— Ваше счастье. Говорят, она принимает у себя только по ночам и только мужчин, и вообще не знакома с правилами приличия. Князь, ее супруг, настолько устал от капризов своей половины, что предпочитает вообще не появляться рядом с ней.

— Откуда такая осведомленность, ваше высочество?

— Да об этом все знают! Просто вы недавно в Петербурге, да к тому же слишком умны, чтобы пускаться в сомнительные приключения.

— Вы льстите мне, княжна, — улыбнулся Михаил, но вид у него был все такой же рассеянный и отсутствующий, и он под первым же благовидным предлогом поспешил вернуться в бальный зал.

Като отвлеклась на разговор со своим новоявленным родственником, супругом сестры Марии, и только некоторое время спустя заметила, что Михаил Долгорукий танцует вальс с княгиней Голицыной. Она ощутила в сердце какой-то странный холодок, но тут же надменно вскинула голову: ни один здравомыслящий человек не откажется от великой княжны ради замужней женщины с сомнительной репутацией.

Отзвучали звуки оркестров, петергофские парки опустели, разъехались приглашенные гости. Жизнь императорской семьи вернулась к прежнему, расписанному по правилам этикета (правда, по летнему времени не столь строгому) порядку. В это время император Александр принимал участие в летних маневрах войск, расквартированных неподалеку от Петергофа — в Ораниенбауме. При нем почти неотлучно находился и князь Михаил Долгорукий.