В стране магии

Температура воздуха в магичниках и по соседству с ними исключительно магическая. Совершенно не важно, откуда ветер дует: с востока ли, с запада, с гор или с моря. Они его тут же осадят и скомандуют развернуться, да поживее. Пусть отправляется гулять и задувать подальше отсюда. Кому нужен такой здоровый ветрище! У них есть свои местные мелкие ветерки с укороченным пробегом, шесть метров в длину для открытой местности, восемьдесят сантиметров - для закрытых помещений.

На больших площадях обычно дуют одновременно от сорока до пятидесяти ветров. Это и приятно и полезно, нигде мне не работалось так славно, как в их квартирах-пещерах, специально придуманных для размышлений, - с дюжиной ветерков, охлаждающих голову.

Это одна из вещей, о которых я жалею. Сейчас в Европе ко мне иногда возвращается то ощущение. Вдруг покажется - на несколько секунд, - что я узнаю укороченный ветерок. Но нет, не тут-то было. Приходится дожидаться другого, длинного, нескончаемого ветра, который, явившись из Скандинавии или из Африки, будет обдувать еще миллионы других людей, впрочем, они ничего лучше и не видели.

А города, если только можно назвать городами столь необычные агломерации, города у них - настоящие головоломки ветров.

Само собой разумеется, что у каждого могущественного мага имеется личный ветер. Весьма нахально и неосмотрительно соваться со своим ветром поперек личного ветра мага - маг его тут же засушит.

Еще пара слов о перекрестках, хотя я уже и упоминал о них. Ну там и ветров! Это надо испытать самому. Они просто кипят и бурлят. Как нигде ощущаешь жизнь живьем.

*

Самого интересного в этой стране увидеть нельзя. Можно точно сказать, что оно вам на глаза не попадется. Они напускают тумана. Так, например, осталась для меня недосягаемой и невидимой их Федеральная Столица, хотя дорогу туда мне указывали бессчетное количество раз и сам я неделю находился так близко от нее, что мог чуть ли не рукой потрогать.

У них имеется семь видов туманов (я говорю только о главных), и уже при третьем вы не можете разглядеть под собой собственную лошадь. Следующий по счету туман настолько густой, что кажется, будто вы попали в лавину белого песка. Чтобы проверить, настоящие ли это туманы, присмотритесь, разгоняет ли их ветром. Если нет - значит, туман магический. Но и сам ветер тоже может оказаться магическим. Это важно, потому что тогда проверка как будто ничего не дает. Но маги никогда не устраивают туман и ветер одновременно, а почему, я так и не понял.

От их тумана можно сойти с ума. Никаких ориентиров... виден отдельный лист, чья-то лапа, морда, но понять, что это за куст или зверь, невозможно.

Один знакомый по имени Каль, который хорошо ко мне относился, одолжил мне свои очки против тумана. Похоже, у него был какой-то дефект зрения, поскольку в этих очках я увидел такое мельтешение существ и предметов, что просто потерял ориентацию в пространстве. Я расстроился и вернул очки. Зря, надо было оставить их у себя.

*

Даже в этой магической стране я не смог привыкнуть к городской жизни, хотя вообще города меня привлекают. Я злился, выходил из себя, жалел, что я уже не ребенок и не могу закричать, заплакать, затопать ногами, наконец, просто пожаловаться кому-нибудь. Ну что мне делать? Со всех сторон - сплошные претензии:

"Мы вам только что телефонировали (или правильно говорить "телепатировали"?): Пришлось повторять вызов... В чем дело?... Почему не отвечаете?"

Им даже в голову не приходит, что кто-то может не слышать их магических сообщений, не уметь читать на стенах, даже если написано большими буквами и еще трижды подчеркнуто.

Порой, когда голова у меня уже гудела от сигналов, которые я воспринимал, но не умел расшифровать, я приходил в отчаяние от своей дурацкой беспомощности в этом мире, где ясновидение было нормой, и начинал действовать наугад, как при игре в рулетку. И, как при игре в рулетку, попадал пальцем в небо. Ну невыносимо! Я уехал в деревню, мучаясь от стыда, зависти и разочарования одновременно.

*

Обычно они живут в мире с животными, и даже львов их присутствие не беспокоит ни в малейшей степени. Тем не менее бывает, что выведенные из себя или оголодавшие львы набрасываются на человека. Зрелый маг наверняка не даст себя в обиду обыкновенному льву, но какого-нибудь неокрепшего мальчика лев может застигнуть врасплох. Угадайте, что делает мальчик, если у него не хватает сил себя защитить? Он самоотождествляется со львом. И через слабость ему открывается такое удовольствие, такая всеобъемлющая радость поглощения, что, когда его вытаскивают из львиной пасти, он ударяется в слезы.

"Зачем вы мне помешали в такой прекрасный момент, - говорит он спасителям, - когда я заглатывал этого беднягу?" Ему все еще кажется, что он лев. И тут он отдает себе отчет, что говорит и кому, догадывается о своем промахе и замолкает в смущении.

Но его поймут и не осудят. Ведь удовольствие, которого он лишился, беспредельно, оно не прекращается даже на пороге смерти.

*