В стране кораллового дерева

Анна медлила, не зная, что ответить. Пекеньо отвернулся от нее и стал искать в яслях что-нибудь съедобное. «Я не знаю, — подумала Анна. — Не знаю. Ворота были открыты, и мне просто захотелось передохнуть здесь минутку, прежде чем отправиться домой».

Когда она взглянула в лицо Штефана Брейфогеля, у нее появилось неприятное предчувствие. Он подошел к ней.

— Как бы там ни было, я рад тебя видеть, Анна. Давно мы не встречались. Я скучал по тебе. Это ведь не значит, что ты мне не нравишься, если ты перестала здесь работать. Ты хорошо работала.

«И почему тогда мне нельзя было остаться?» — подумала Анна. Но она сдержалась и постаралась справиться с дрожью, когда заметила, что Брейфогель подошел к ней еще ближе.

— Я навещала Пекеньо, — нерешительно ответила она.

«Я говорю, как маленький ребенок», — подумала Анна и добавила:

— Я не хотела вам мешать.

— Но ты и не мешаешь.

Штефан Брейфогель подступил к ней вплотную. От него пахло табаком, п'oтом и деревом.

— Ты красивая, Анна, ты знаешь об этом? В тебе есть жизнь, моя прелесть. Это мне всегда нравилось. Ты не такая, как другие женщины. Тебе хотелось навестить только коня, ты уверена в этом?

Брейфогель неожиданно схватил девушку за запястья. Одним рывком Анна высвободилась. Он рассмеялся.

— Хорошо, хорошо, мне нравятся такие девушки. Горячие, как арабские скакуны.

Он снова схватил ее крепкими руками и толкнул к стене. Анна вскрикнула от боли. Она почувствовала ладонями неотесанное дерево.

— Я же вижу, как ты на меня смотришь, малышка. — Штефан Брейфогель нагнулся ближе. — Ты на меня уже тогда так смотрела. Как сучка, у которой течка! Ты знаешь, что я это заметил.

Он хотел поцеловать ее, но Анна отвернулась.

— Я ношу траур.

Брейфогель рассмеялся.

— Калеб умер больше года назад, так что это ни к чему. Вы ведь плохо живете, не так ли? Я могу вам помочь. Ты же хочешь покупать малышке молоко, белый хлеб, сливочное масло и джем? Я могу тебе это дать. Я единственный, кто все может. — Брейфогель провел пальцем по ее левой щеке. — Тебе нужно просто сказать «да». Ты красивая женщина, Анна, а я настоящий мужчина, сильный мужчина.

Он снова схватил ее за запястья и притянул к себе. Анна попыталась высвободиться.

— Хорошо, хорошо, — пробормотал он, целуя ее, — очень хорошо. Продолжай, мне нравится, когда женщины такие горячие.

Тяжело дыша, девушка прижалась к стене.

— Я в трауре, — повторила она.

Штефан Брейфогель снова рассмеялся и недвусмысленно посмотрел на ее платье.

— А на вид и не скажешь. А теперь не ломайся. Ты не пожалеешь…

Исполненными ужаса глазами Анна смотрела, как бывший работодатель пытается расстегнуть штаны. Она окаменела от страха, а в голове продолжали роиться мысли: «Мне нужно бежать отсюда. Нужно бежать».

Штаны Брейфогеля упали вниз. Он стоял в одних подштанниках. Анна поглядывала на дверь.

— Я бы советовал тебе остаться. Если мне все же не удалось тебя убедить, то подумай о том, что я все знаю о твоих братьях…

— О моих братьях? — Все внимание Анны снова было обращено на Брейфогеля.

— Ну, каждый знает, какие делишки проворачивают братья Бруннеры.

— Мне ничего об этом не известно.

— Правда? Я думаю, что ты знаешь об этом слишком много, моя дорогая. А сейчас давай приступим наконец к делу. Почему ты такая нерешительная? Я настоящий мужчина. Гораздо лучше, чем твой бывший.

Оскорбление и напоминание о Калебе придали Анне сил. В тот же миг она оттолкнула Брейфогеля. Он покачнулся. Она воспользовалась возможностью и выскочила из стойла. Ей в спину полетели проклятья.

Анна остановилась только тогда, когда добралась до дома. Она подождала у двери, чтобы восстановить дыхание. Из дома доносились голоса: сначала матери, потом сестры, затем плач маленькой Марлены. Анна глубоко вздохнула и толкнула дверь. Марлена первой заметила ее и, всхлипывая, протянула ручки. Анна прижала к себе дитя, пряча лицо в мягких волосах девочки. Неужели Штефан Брейфогель сказал ей правду? Неужели он знал о том, чем занимаются Эдуард и Густав? Анна не могла сказать этого наверняка, но Брейфогель стал ее врагом. Сейчас это было не самое плохое. Самым плохим оказалось то, что в конюшне Брейфогеля девушка потеряла то, что заработала за сегодняшний день.

Дни проходили в жалком однообразии, которым отличалась жизнь Анны и ее семьи в Новом Свете. Рано утром женщины отправлялись на работу в дом Альваресов, а днем или даже вечером возвращались. Работа была тяжелой, сеньоре Альварес оказалось нелегко угодить. Отец снова начал пить. Сегодня Анна вспомнила о том, как ее отец в первые месяцы после рождения Марлены обходился с ней, как гладил и целовал малышку, как радовался, глядя на нее. На глаза девушки навернулись слезы.