В стране кораллового дерева

Анна поддалась на уговоры, села и замолчала на несколько секунд. Беспокойными пальцами она поправляла синюю юбку и украдкой осматривалась.

Это действительно была каюта. Анна прикрыла рукой пятно на рукаве жакета. Она выглядела невообразимо жалко в этой маленькой комнате. На девушке была ее лучшая одежда, но даже она на фоне безупречного жилища Юлиуса Мейера казалась слишком простой. А как от нее пахло! Об этом Анна вообще старалась не думать. Возможностей помыться на корабле у нее было немного. Анна быстро провела рукой по узлу, в который завязывала каштановые, слипшиеся от морской воды волосы.

— И что же?

Юлиус вновь наполнил ее чашку чаем. Очевидно, он не привык так быстро сдаваться. Анна сделала небольшой глоток. Чай оказался очень необычным, слегка сладковатым на вкус. До этого Анна обычно пила отвар из трав, который готовила ее мать.

— Куда вы держите путь? — спросил Юлиус.

Анна вздохнула.

— Я еду в Буэнос-Айрес. — Она взглянула Юлиусу Мейеру в глаза и, сама не понимая зачем, добавила: — К мужу.

При хорошей погоде с разрешения капитана пассажиры охотно проводили время на палубе, и обычно никто не упускал возможности подышать свежим воздухом. Впрочем, бывали и исключения: один пожилой мужчина, казалось, твердо решил провести оставшуюся часть путешествия во сне, на койке. В тот день на палубе собрался разношерстный народ, подыскивавший себе местечко между каютами и стойлами, в которых «путешествовало» более ста овец. На борту жили не только овцы, но и восемьдесят кур и три свиньи, которых капитан каждое утро выгонял на палубу. Вместе с двадцатипятилетним Юлиусом Мейером на «Космосе» плыли два молодых коммерсанта; «натуралист, художник и искатель приключений», как он всегда представлялся, по имени Теодор Хабих, надеявшийся открыть новые виды растений; воспринимавший белые пятна на карте как личное оскорбление географ Пауль Клауссен, чье оборудование удивляло всех детей на борту, и немногословный рыжий Йенс Йенсен с ослепительно белой кожей, оказавшийся настоящим бездельником.

И ко всему прочему — крестьяне-бедняки, например чета Пренцлей с шестью детьми, или богатые Виланды, у которых было лишь двое отпрысков. В первые две недели они не придерживались указаний врача, и каждый раз после трапезы их тошнило. Тут же жили батраки, служанки и слуги и еще какие-то люди, о которых Анна ничего не знала, — мужчины и женщины, молодые и в возрасте, дети и старики.

Впервые случайные попутчики встретились в Бремерхафене. Порт был построен ганзейским городом Бременом в 1827 году и быстро снискал славу среди переселенцев. Бременские корабли считались надежными.

К 1848 году в порту были построены дома для эмигрантов. Здесь перед отъездом за невысокую плату даже бедняки могли найти себе приличное жилье.

Как долго продлится морское путешествие, не знал никто.

— Шестнадцать недель, — с уверенностью произнес Теодор Хабих, и большинство пассажиров склонны были верить бывалому путешественнику.

— А когда судно извергнет людской груз на берег, капитан прикажет наполнить трюмы пшеницей, рисом, шерстью, табаком, серебром — всем, чем богат Новый Свет. Он повезет все это в Европу, а судовладелец набьет себе кошелек, — прорычал недовольно Йенс Йенсен и снова умолк.

Вскоре распространился слух, будто Йенс Йенсен бежит от властей, возможно, он демократ. Но сам Йенс Йенсен, как и следовало ожидать, ничего не говорил на эту тему. Анна вспомнила, что он одним из последних поднялся на борт. После этого корабль отчалил.

От устья Везера «Космос» взял курс в открытое море. Вскоре море стало неспокойным. Анна впервые в жизни узнала, что такое морская болезнь. И она была не единственной, кого тошнило в ночной горшок по ночам. Потом пассажиры стали равнодушно относиться к тошноте и уже не обращали внимания на устрашающие истории матросов. Большинство из этих морских волков — горлопаны, которые пытались нагнать страху на сухопутных крыс россказнями об опасностях Ла-Манша, об ураганах в Бискайском заливе и о крепких штормах.

К сожалению, не всегда удавалось найти подходящее место, поэтому рвота иногда начиналась прямо на глазах у равнодушных соседей.

С трудностями, но не без удачи, они прошли Ла-Манш.

Кто-то обратил внимание Анны на два дуврских маяка и на меловые утесы английского берега, которые издалека напоминали горы снега. Судно благополучно миновало острова Силли, печально известные грабежами; в Бискайском заливе «Космос» настиг первый сильный шторм, а потом, подгоняемый северными пассатами, корабль направился к югу.

Вот уже месяц продолжалось плавание, и даже те, кто раньше с удовольствием гулял по палубе, спал там или ел, теперь б'oльшую часть времени поневоле вынуждены были проводить на тесных койках на средней палубе. Каждая койка была рассчитана на пятерых. Если членов семьи было больше, как, например, у Пренцлей, то лишний пассажир переходил на следующую койку. Между койками громоздились ящики и чемоданы. К тому же большинство пассажиров здесь же развешивали выстиранное белье, отчего в помещении становилось еще теснее.