В стране кораллового дерева

Сейчас это была совершенно иная Анна. Вечером она легла в постель одним человеком, а за столом сидела уже совсем другая. Утром она решила, как поступит с украшениями, которые дала ей Виктория за молчание. Анне не нравилось быть вымогательницей, но был ли у нее выход? В Буэнос-Айресе она сможет открыть фирму по сдаче внаем лошадей, о которой мечтала последние годы. Анна замялась, когда служанка поднесла ей корзинку со сдобными булочками, затем взяла одну, отбросив мысли о Штефане Брейфогеле. Ей нельзя было бояться того, что ожидало ее впереди. Нужно было действовать решительно.

Виктория долго и внимательно смотрела на Анну, когда та пила шоколад, который ей подала служанка.

— Сейчас так одеваются в Буэнос-Айресе? — спросила она, обратившись к Анне.

Молодая сеньорита Санчес едва сдерживала смешок. Донья Офелия подняла брови, но ничего не сказала. Мужчины же были заняты разговором, словно женщин вовсе не было в комнате.

Анна ничего не ответила. Что бы ни сказала Виктория, ее это не могло задеть. Она добилась своего и знала, что поступила правильно.

— Виктория, постой!

— Чего тебе надо?

Может быть, это угрызения совести заставили Викторию так резко ответить, но она не хотела этого признавать. Она сжала губы и едва не вскрикнула от боли, когда Педро схватил ее за плечи. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Не в первый раз голубые глаза утонули в черных. Виктория гордо вскинула голову. Она ни в коем случае не потерпит порицания. Она уже не маленькая девочка, за которую решают другие.

— Чего тебе надо? — повторила она.

Педро все так же крепко держал ее и смотрел ей в лицо, словно искал что-то в ее взгляде. Потом он вздохнул.

— Что произошло между тобой и Анной?

— Ничего. — Голос Виктории звучал резко, глаза сердито блестели. — Отпусти меня, или я позову на помощь.

Казалось, он пропустил эти слова мимо ушей.

— Но я ведь слышал, что ты ей сказала. Ты позаботилась о том, чтобы Теофила над ней посмеялась.

Виктория поджала губы, вспомнив о том, что молодая Теофила недавно говорила, будто индейцы — это вонючие, грязные воры, пьяницы и лжецы, которым нельзя доверять. И вообще это еще вопрос, являются ли они людьми. Виктория знала, что Педро ненавидел сеньориту Санчес, но сейчас не могла пойти на уступки. Анна использовала ее, и за это ее нужно было наказать.

— Отпусти! — прошипела Виктория.

Педро еще немного посмотрел на нее и отступил.

— Что такого сделала Анна, из-за чего тебе пришлось встать на сторону молодой сеньоры Санчес?

Виктория гордо подняла голову.

— Анна узнала о нас.

— Но как?

Она пожала плечами.

— Почему ты решила ее унизить?

— Это тебя не касается.

— Нет, если речь идет о нас двоих, это касается и меня.

— Ты не мой муж. Ты лишь тот, с кем я иногда развлекаюсь.

Виктория не знала, почему произнесла эти слова. Наверное, от злости. Но когда она снова взглянула на Педро, то захотела взять их обратно. В один миг его лицо стало таким замкнутым, как при встречах с Умберто. Он хотел отвернуться. На этот раз Виктория схватила его за руку.

— Педро, я…

— Я думаю, сказано уже достаточно, сеньора Сантос. — Его голос звучал холодно.

Виктория опустила руку.

— Давай позже поговорим об этом, хорошо? Когда мы оба успокоимся, — попросила она срывающимся голосом.

Педро ничего не ответил.

Рано утром Виктория проснулась от топота копыт. Она торопливо набросила капот и босиком побежала во двор. Анна как раз садилась на мула, которого дон Рикардо дал ей для путешествия в Сальту. Педро уже выехал за ворота на лошади. Розита, горничная Виктории, вышла из темного коридора и встала рядом с хозяйкой.

— Педро проводит сеньору Вайнбреннер до Сальты, — сказала она Виктории, словно та задала ей вопрос.

Виктория ничего не ответила. Она знала, что Педро не вернется. Он покинул ее. «Но Пако ведь твой сын!» — пронеслось у нее в голове.

Виктория открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Педро все равно не захотел бы ее слушать.

Глава шестая

Стоял июнь, когда Анна вернулась в Буэнос-Айрес. Скоро в Новом Свете начнется пятая зима. Когда девушка добралась до маленького дома, в котором жила ее семья, она глубоко вздохнула. Анне удалось сохранить сокровище. Жемчуг, бриллианты, серебряные и золотые украшения — все осталось при ней. За многие дни, которые она провела в седле, у нее было время обдумать план. Педро Кабезас проводил ее по долгому пути в Кордову, где она присоединилась к troperos. Опять Анна несколько недель ехала по стране, но теперь уже держалась в седле намного лучше. В ближайшие дни она подыщет место для своей фирмы.

— Тебе хоть что-то дала эта поездка? — язвительно встретил ее отец с порога.

Как обычно, он был пьян. Марлена внимательно смотрела на маму, сидя на руках у бабушки. Но девочка двух с половиной лет не хотела обнимать женщину, ставшую ей незнакомой. Она прижималась к бабушке и прятала лицо. Элизабет ничего не говорила. Лишь позже, когда домой вернулась Ленхен, женщины собрались вместе.

— Как все прошло? — спросила Элизабет.