В стране чудес

ГЛАВА IV

У БИТУРСКОГО РАДЖИ

Андре. — Бенарес. — Обычаи. — „Дурна" и „Тра-

га". — Танец янц. — Два слова о классовом раз-

личии. — Первое предостережение

Андре был очень впечатлительным юношей.

Бьющее в глаза неравенство классов в Индии поразило его. Посетив Бенарес и некоторые другие замечательные места страны, он увидал бесправие

низших классов, отверженность париев, надменность браминов и богачей. Разделенный на касты (подобие европейских классов) народ задыхался в

этих клеточках, изобретенныххитроумными священнослужителями, которые поддерживали такой порядок, пользуясь народной темнотой и невежеством.

Андре знал, что в Париже тоже не все люди равны между собой, что и там блага жизни предоставлены людям далеко неравномерно, и тем

не менее, в Индии нищета и бесправие одних и безмерная власть и богатство других поразили его. Еще в лицее он задумывался над сущностью

человеческих отношений. Он видел, что рабочие в своих мастерских, крестьяне на своих полях — обречены на полуголодное существование бесправных рабов, а плодами их трудов пользуются привиллегированные классы, не ударяющие пальцем о палец для создания этих благ. Такое положение возмущало честного юношу, и он обещал себе

в дальнейшей жизни трудиться, не покладая рук наравне с рабочими, внушавшими ему симпатию.

Андре ясно не сознавал, в чем именно будет состоять эта работа, но ему представлялась полной удовольствия и радостного труда жизнь в фактории

отца — с полевыми работами, с посещениями леса и лугов, где пасутся отцовские стада. Эти идиллические картины, которые Андре рисовал себе

еще в Париже, побледнели и расплылись, когда юноша прибыл в Индию. Все, что он успел увидеть до приезда в дом отца, за тот месяц, который

он провел, путешествуя по Индии, наводило его на печальное размышления. Юноша спешил поделиться своими впечатлениями с сестрой Бертой,

которая вовсе не знала жизни.

Через несколько дней, когда Андре отдохнул от путешествия, он уединился с Бертой в отдаленном уголке сада и рассказал ей о Бенаресе.

— В Бенарес я прибыл незадолго до заката, причалив у лестницы Гаты, неподалеку от знаменитой пагоды Шивы, где брамины так обирают

легковерных индусов.

Когда подымаешься вверх по Гангу, то прежде всего замечаешь верхушки минаретов, возвышающиеся над громадами дворцов. Эти грациозные

башенки живописно разбросаны по всему берегу на протяжении многих кварталов.

Нельзя забыть панорамы, которую составляют храмы, башни, колоннады, высокие набережные, террасы с балюстрадами в сочетании с пышной

листвой баобабов, тамариндов и бананов, прекрасное зрелище представляют собою величественные деревья, осыпанные кистями цветов, и здания,

покрытые скульптурными украшениями.

Вместо набережных — гигантские лестницы, ступени которых спускаются к самым водам Ганга.

Наверху стоят Гаты, нечто вроде монументов, состоящих из четырех колонн, соединенных между собою одним карнизом. От восхода до заката

солнца эти лестницы покрыты толпами кули (грузчиков), которые разгружают и нагружают небольшие суда, снующие вверх и вниз по реке и доставляющие товары из Бенгалии, Европы и Азии.

Кули трудятся очень тяжело. Голые, изможденные тела их облиты потом. Мускулы их напряжены, жилы на лбу вздуты. Почти не отдыхая, питаясь

незначительными порциями риса, эти люди работают не меньше вьючных животных, едва вырабатывая себе на пропитание. Мне было очень тяжело

видеть грузчиков в Бенаресе.

— А каковы бенгальские женщины?— перебила брата Берта. — Говорят, они очень красивы?

— Да, я видел их в Бенаресе— начал Андре: — на закате солнца тысячи мужчин и женщин спускаются по ступеням Гат, чтоб совершить вечернее

омовение в священных водах Ганга. Как прекрасны женщины Бенгалии! Если только они не изнурены тяжкими работами под палящими лучами солнца, то все они почти без исключения замечательно красивы. У них крошечные ручки и ножки, легкие грациозные движения, большие томные глаза, волосы длинные и шелковистые, кожа тонкая и нежная. Ни один скульптор или художник не нашел бы в бенгальских женщинах никаких недостатков.

— Где ж ты жил в Бенаресе? — спросила Берта.

— О, мой дом был построен по очень оригинальному плану, — ответил Андре. — Все окна в нем выходили только в одну сторону и из всех окон

виден был Ганг. Дом состоял из семи этажей, и все комнаты выходили на крытые галлереи и на террасы, спускавшиеся к набережной. При этом сооб-

щение между этажами было очень странное. Для того, чтобы попасть из одного этажа в другой, нужно было сначала пройти всю амфиладу комнат

и затем уже по лестнице в две, три ступенки подняться в следующий этаж, здесь тоже пройти все комнаты, в последней— вновь лестница в третий

этаж, и так до шестого, а в седьмой можно было попасть лишь по подъемному мостику на цепях.

В седьмом этаже был удивительно чистый и свежий воздух и великолепный вид на Ганг.