В союзе с природой

Итак, человек, страдающий ревмокардитом, отправился в санаторий, чтобы у моря, на южном солнце подлечить больное сердце. Отправился за здоровьем, а вернулся домой совершенно больным. В чем же дело? В неразумном, в несоответствующем функциональному состоянию его организма использовании природных факторов? А может быть, в неверно назначенных или не в тех количествах преобразованных факторах? Конечно, чтобы реконструировать события, приведшие вместо желаемого облегчения к ухудшению состояния здоровья, нужно знать конкретные детали и обстоятельства. Но в общих чертах вся картина отнюдь не представляется мне загадочной.

Прежде всего необходимо уяснить смысл процессов, происходящих при этом заболевании. Он в разрушении коллагена соединительнотканных структур всех оболочек сердца, в возникновении иммунных цепных реакций — главной основы прогрессирования заболевания сердца. Воспалительный процесс в наружной оболочке сердца (перикарде), мышечной (миокарде) и внутренней (эндокарде) разгорается от, казалось бы, ничтожной причины — стрептококк из больных миндалин или кариесных зубов вместе с током крови попадает в сердце. Что же происходит? Если организм здоров, защитные силы его не подорваны, то ничего страшного. Он справится с инфекцией. А если нет? Тогда развивается обострение заболевания. И вот такому больному врач-курортолог назначает, допустим, сульфидные ванны.

Хорошо это или плохо? Вряд ли однозначно, не зная конкретного больного, можно ответить на столь непростой вопрос. Потому что, во-первых, курс лечения сульфидной водой непременно нарушит тепловое равновесие в организме пациента. А оно у него из-за «поломок» в вегетативной нервной системе и так весьма неустойчиво. Во-вторых, такая процедура обязательно увеличит поток импульсов в центральную нервную систему, а значит, вызовет учащенное сердцебиение, что, как очевидно и неспециалисту, больному противопоказано. В-третьих, сульфидные воды неизменно приведут к усиленному поглощению клетками миокарда сероводорода, что чревато новой вспышкой воспалительного процесса. Есть и другие причины, по которым я бы лично не рекомендовал подобной процедуры и назначил бы курс лечения высоко- или сверхвысокочастотными электромагнитными волнами. Зачем? Чтобы стимулировать защитные силы организма. О том, как это сделать конкретно, речь впереди.

О времени и о себе

Мысль о решающей роли адаптивных систем организма в противоборстве с болезнью впервые появилась у меня на фронте. Правда, там мы имели дело преимущественно с ранениями, которые самым жестоким образом разрушали, кромсали, рвали жизнеобеспечивающие органы и системы здоровых людей. К этой мысли привели меня и смерть, и страдания, и тяжелое течение раневых осложнений. До сих пор с чувством боли вспоминаю о трагической гибели 19-летней связистки из нашего госпиталя, ставшей жертвой фашистских налетов. Вражеские бомбардировщики, хотя и видели красные кресты на палатках, нет-нет да и обрушивали на нас свой смертоносный груз. Осколок одной из бомб, сброшенных на прилегающий к нам участок, ранил девушку в левое предплечье и там застрял. Ей быстро ввели противостолбнячную сыворотку, наложили на рану съемную гипсовую шину, установили неослабное медицинское наблюдение.

К тому времени советские медики уже многого добились в упорной борьбе против смерти. Научились удалять рассеченные пулеметной очередью сегменты кишечника или желудка, сохраняя жизнь раненым, побеждали шок и приостанавливали кровотечения, считавшиеся тогда гибельными, оперировали на сердце и легких, на суставах и костях, на черепе и позвоночнике… Но еще не все и не всегда, к сожалению, было им подвластно. Случилось так, что ранение открыло «врата» ослабленного организма девушки одной из наиболее опасных раневых инфекций — столбняку.

Конечно, врачи сделали все необходимое для спасения «нашей дочки», как называли Лену и медики, и раненые. Ей неоднократно вводилась противостолбнячная сыворотка, дважды переливалась кровь. Но продолжительность судорог, сотрясавших вначале лицо, а затем и все тело девушки, неотвратимо нарастала. Вот уж доподлинно — час казался длиннее дня.

…Мы с ведущим хирургом госпиталя Залманом Теодоровичем Талмудом в который уже раз подходили к Лене. Страшно было смотреть, как пронизывали ее судороги, интервалы между которыми все уменьшались. Желая как-то облегчить муки раненой, я взял ее на руки, небольшую, хрупкую, совсем еще девочку, по зову сердца приехавшую на фронт. Но ей уже не нужна была никакая помощь…

Общеизвестно — бессилие остается бессилием, пока ему не начинают противостоять стремление разгадать смысл происходящего. Почему все-таки Лена погибла? Мы ли не сделали для нее все возможное и невозможное? Ведь выживали же и в более тяжелых случаях десятки, сотни других раненых. И никакого столбняка не возникало.

В чем дело? Какие внутренние рычаги выздоровевших противостояли агрессии ранения, откуда черпал организм резервные силы, кто и как давал ему команду собрать их воедино, дабы выжить?