В смерти — жизнь

Прежде всего автор хочет доказать, будто краткость времени, прошедшего после исчезновения Мари, исключает возможность, что это ее труп всплыл в реке. А потому и необходимо сократить этот промежуток до возможно меньших размеров. И, идя к своей цели напролом, наш умник сразу же начинает с необоснованных утверждений. «Только по недомыслию можно предполагать, – вещает он, – что ее успели убить, если убита действительно она, – в такое раннее время, что убийцы могли бросить труп в реку до полуночи». Мы, естественно, сразу же ставим вопрос, а почему? Почему предположить, что ее убили через пять минут после ее ухода, можно только по недомыслию? Почему нельзя иначе, как по недомыслию, допустить, что ее убийство могло прийтись на любой час в то воскресенье? Ведь до сих пор убийства случались в любое время дня и ночи. И, когда бы именно, с девяти утра до без четверти двенадцати ночи это ни произошло, можно было успеть «бросить труп в реку до полуночи». Утверждение сделано с задней мыслью, – что в воскресенье ее еще не убивали, а если мы спустим «L'Etoile» это ее умозаключение, то с ней уже сладу не будет. Как бы рассуждение, начинающееся словами, что только «по недомыслию можно предположить, что ее убили.., и так далее.. », ни излагалось на страницах «L'Etoile», по-настоящему ход мысли автора был примерно таким: «только по недомыслию можно предположить, что ее убили, если убита действительно она, в столь еще ранний час, что убийцы успели бросить в реку до полуночи; нельзя, говорим мы, допустить все это и в то же время согласиться с мыслью (с которой мы решили согласиться заранее), что труп был брошен в реку не иначе, как только после полуночи», – высказывание тоже не очень последовательное, но не столь бессмысленное, как опубликованное в газете.

– Если бы речь шла только о том, – продолжал Дюпен, – чтобы доказать несостоятельность всех рассуждении «L'Etoile», я бы не стал и связываться. Но дело не в «L'Etoile», а в истине. Сами по себе слова во взятом нами отрывке имеют одно значение, и мы его выяснили, но надо еще разобраться и в скрытом смысле этих слов – в выводе, который слова эти явно – хотя это и не заладилось – должны были внушить обиняком. Эти писаки хотели сказать, что, в какое бы время дня или ночи ни произошло это убийство в воскресенье, невероятно, чтобы убийцы решились перенести труп к реке до полуночи. А отсюда само собой напрашивается заключение, против которого я решительно протестую, будто убийство произошло в таком месте и при таких обстоятельствах, что без переноски трупа к реке убийцам было не обойтись Но ведь убийство могло произойти и на самом берегу, даже на воде, а тогда какая разница, день или ночь; тогда чего же проще сбросить тело в воду – и дело с концом, тут и думать нечего. Поймите меня правильно – я не строю догадок, так оно было или не так, не высказываю своего мнения И рассмотрение фактической стороны дела пока не входит в мои намерения. Я хочу только предостеречь вас против самой манеры «L'Etoile» строить все свои рассуждения, обратив ваше внимание на ее ех parte * отношение к делу с самого же начала.

Итак, ограничив время по своему усмотрению, заключив, что если эта покойница – действительно Мари, то тело могло пробыть в воде лишь самый малый срок, газета продолжает:

«Опыт свидетельствует, что утопленники или трупы, брошенные в воду сразу после убийства, всплывают только по прошествии самое малое от шести до десяти суток, ранее разложение не достигнет той стадии, когда тело поднимается на поверхность. Даже если над затонувшим телом произвести пушечный выстрел раньше, чем через пять-шесть суток самое малое, и оно всплывет, то сразу затонет снова, если его не подхватить».