В смертельном трансе

Она ухватилась за меня — внезапно и сильно. Пальцы сквозь рубаху впились в кожу.

— Эй, — начал я, — это всё…

— Здесь кто-то есть! — прошептала она.

Тони тянула меня в сторону от прохода; сердце помчалось рысью, потом галопом. Кто здесь может быть? Глаза сверлили темноту, пытаясь различить в этом гнусном мраке хотя бы признак человеческого присутствия. Я повернулся. В том направлении котел или стиральные машины? Где эти гири? Они вон там. Значит, лестница должна быть…

Я увидел его. Несомненно — мужчина; здоровый парень. Он отодвинул занавесь внизу лестницы, потом занавесь опустилась, и опять все исчезло. Рассмотреть удалось мало, только неясный силуэт, но одно было абсолютно ясно. Незнакомец держал правую руку на отлете, и в этой руке тускло блеснул металл. Пистолет. Это не кто-то из местных, разыскивающий потерянный носок. Парень знает, что мы здесь, и он охотится на нас. Ах ты, дерьмо, и мы здесь, у кладовых, в дальнем углу подвала, — без пушки, без ножа, без ничего.

Тони потащила меня за собой. Я продвигался следом за ней, боясь говорить, боясь удариться обо что-нибудь. Это бы нас выдало. Что нам было делать? Только прятаться.

Тони вела меня медленно, шаг за шагом. Я видел его, этого охотника; он пробирался вперед так же медлительно. Нет, он не знал, где мы, — он осторожно продвигался к котлу, а мы двигались к стиральной машине и горе хлама за ней. Может быть, удастся проскользнуть мимо него, рвануть на лестницу, на свободу? Но тут он шагнул вбок, в черноту. Где же он, к дьяволу? И где сейчас мы?

Я услышал, что Тони споткнулась, и сейчас же сам потерял равновесие, едва не упал, потому что вокруг ног обвилось что-то длинное, изогнутое, жесткое. Шланг. Проклятье. Я не мог даже отбросить его, боялся, что нас услышат, и мы с Тони, ухватившись друг за друга, кое-как удерживали равновесие, выбираясь из этого хлама.

Наконец я очутился на свободе — мы все еще держались друг за друга — и сообразил, что у нас ничего не выйдет: нам не укрыться, не проскользнуть мимо него на лестницу. Пулю-то мы не обгоним. Надо разделиться. Тони пойдет в одну сторону, я — в другую. Надо его отвлечь. Да. Тони отвлечет его, а я брошусь сзади, врежу ему по голове, задушу, наконец. Это наш единственный шанс.

Я потянул Тони за руку, подтащил к себе, прижал губы к ее густым волосам и прошептал:

— Иди дальше и попробуй отвлечь его. А я брошусь на него сзади.

Тони не рискнула ответить вслух — она сжала мою руку, и мы разошлись. Может быть, выйдет. Другого способа нет, ничего нельзя придумать, и я стоял и смотрел, как Тони отодвигается от меня и тонет во мраке. Прикусил губу, повернулся и вытянул руки, пытаясь определить направление. Тут где-то была колонна. Правильно. Потолочная опора. Я могу зайти за нее и притаиться, а потом с другой стороны выйду ему за спину и ударю. Но чем? Мне бы что-нибудь вроде бейсбольной биты. Как будто я видел здесь грабли или лопату. Бить надо быстро и сильно, пока он не успел выстрелить.

Я осторожно перешагнул через шланг и услышал сзади и справа глухой удар; кто-то наткнулся на что-то металлическое. Тони. Либо ударилась случайно, либо стукнула по чему-то — наверное, по стиральной машине, — чтобы привлечь его внимание. Так и вышло. Совсем рядом, справа я увидел черную фигуру, движущуюся на черном фоне. Да. Он теперь крадется в сторону Тони, значит, услышал ее и преследует — готовый к убийству.

Я вытянул руку и стукнулся о колонну. Она ближе, чем я думал. Не важно. Теперь я точно знаю, где я. А охотник — рядом, прямо передо мной. Или должен там быть. Послышался легкий шаркающий звук. Тони? Он? Я не был уверен, что это он, — темно, хоть глаз выколи, — но не мог рисковать, не мог подпустить его слишком близко к Тони. И я тронулся с места, выдвинул вперед ногу, перенес на нее вес тела, поднял…

Что-то твердое и холодное уперлось мне в голову сбоку, чей-то голос произнес:

— Я бы не двигался на твоем месте, засранец.

Я весь окаменел. Это пистолет, он уперся прямо мне в висок. Я ощущал круглое, твердое дуло, оно было готово разнести меня, размазать по этому погребу лучшую часть моего существа. О Господи. Почему я не на работе, не обсуждаю все «за» и «против» очередной цифровой открывалки для гаражных дверей?

— Какого хрена тебе здесь надо? — вопросил мой будущий убийца, стоя во тьме рядом со мной.

— Я… я…

Мне как будто был знаком этот голос, но я не знал, что говорить, — этот человек ждал момента, чтобы меня прикончить, и я был уверен, что момент наступит очень скоро. Закрыл глаза, сглотнул едкую, жгучую желчь, подступившую к горлу. О Господи, Тони, мысленно взывал я, Тони, где ты?

Убийца схватил меня — большая толстая рука сжала мой локоть — и скомандовал:

— Говори, засранец!

И вдруг — еще чьи-то шаги. Тони? Нет. Кто-то топает по лестнице, кричит, бьет по выключателю. Вспыхивает свет. Отдергивается занавесь.

— Что тут, к дьяволу, происходит? — прокричал лейтенант Дженкинс, входя в подвал.

Пушка отскочила от моей головы, я повернулся, уставился на Джона, домового смотрителя, и вскрикнул:

— Господи Иисусе!