В смертельном трансе

— Подпереть дверь! Оттуда! — Я показал под лестницу, где мы недавно прятались.

Она поняла и мгновенно выдернула доску, за ней еще одну, подтащила ко мне. Мы уперли один конец доски в дверь под ручкой, другой — в основание лестницы; вторую доску, более длинную, загнали между дверью и второй ступенькой. Едва мы ее поставили, как они забарабанили в дверь. Затем раздался тяжкий удар, рычание — они хором вопили и ругались. Взбегая по лестнице, я глянул вниз. Дверь выгнулась, доски сгибались, как тростинки.

Мы прыгали через две ступеньки, спотыкались, чуть не падали, подгоняемые звериным ревом снизу. Тони мчалась впереди меня, пригнувшись как бегунья — она и была бегуньей. Мы взлетели наверх, в тамбур, оттуда на залитую солнечным светом разгрузочную площадку. Вниз по деревянным ступенькам, по проулку. Разбитые железнодорожные пути, ветхие кирпичные стены — и ни одного бандита.

Я оглянулся. Неужели ушли? Не может быть.

— Алекс, вперед! — крикнула Тони. — У них может быть запасной выход!

Она была права, и мы побежали дальше, промчались по улице — вот она, моя «хонда». Руки тряслись, я кое-как открыл машину, мы вскочили в нее, пыхтя и обливаясь потом. Зарычал мотор, из-под колес полетел гравий, и мы покатили прочь, к свободе.

Мы свернули на Вашингтон-авеню, и тут меня взяло удивление: неужели живы? Быть этого не может.

— Надо найти телефон, — сказала Тони, глядя в заднее стекло.

От радости я почти забыл об этом. Теперь я помчался по широкой улице — гнал, как пьяный, проехал кварталов пять и с. визгом затормозил перед одним из новых ресторанов — низким синим зданием. Вывеска: «Дж. Д.Койт». Мы не парковались, выскочили из машины и ворвались внутрь; обедающие так и вытаращились на нас из своих затемненных кабинок. В углу помещались игровые компьютеры — оттуда тоже смотрели на нас и явно думали: «Этого мы не заказывали». Смотрели с испугом: вид у нас был дикий и расхристанный.

Я подбежал к бару, крикнул:

— Дайте телефон, быстро! — Схватил аппарат, набрал 911 и стал кричать в трубку.

Сам не знаю, что я кричал — что-то о секте, о похищенной женщине, о пытках. И об изнасиловании. Я кричал, что надо спешить, иначе ее убьют. «Куда ехать?» — спросил спокойный голос на другом конце провода. Адреса, конечно, я не знал и сказал, что мы сейчас… Где? Да, ресторан Дж. Д.Койта, будем ждать у входа. Скорее!

Мы с Тони выскочили наружу. Я перегнал машину с улицы к подъезду и поставил у пожарного гидранта. Когда я выходил из машины, уже была слышна полицейская сирена, и через несколько секунд они были здесь — одна и следом еще одна полицейская машина. Мы вскочили в первую и, показывая дорогу, стали наперебой рассказывать, как все вышло, — всю историю. «В подвале пятнадцать или двадцать человек», — сказали мы, и полицейские вызвали еще машины на помощь.

Но когда мы приехали на место, подвал был, конечно, пуст. И весь этот проклятый пакгауз. Полицейские оставили нас сидеть в машине, а сами побежали туда с оружием наготове и никого не нашли. Они обшарили все здание сверху донизу и обнаружили только одно подтверждение нашего рассказа — немного риса, рассыпанного на лестнице.

ГЛАВА 11

Полицейские допрашивали нас прямо в проулке, на заднем сиденье патрульной машины. Пока мы повторяли наш рассказ, зашло солнце. Повторив историю в третий раз, я откинулся, посмотрел в заднее окно и увидел почти полную луну, повисшую над пакгаузами. Пробирала вечерняя прохлада, и я подумал — неужели они продержат нас здесь всю ночь?

Тони вкратце коснулась смерти сестры — полицейские знали об этом; они сказали — самоубийство, девушка прыгнула с моста, — но Тони ответила, что не сомневается, это связано с делами секты. Тайлер не хотел с нами встречаться, поехал туда, а там — ритуал, светловолосая женщина с кляпом во рту, уже не говоря о козле, начиненном рисом. Полицейский сказал, что бывает всякое, но как объяснить, что пакгауз оказался совершенно пустым и так называемые служители сатаны не оставили никаких следов, кроме щепотки риса? Мы не могли этого объяснить. Но Тони взъярилась: устроили нам целый допрос и думают, что мы все сочинили! Она спросила о детективе Дженкинсе, полицейские позвонили в участок. Дженкинс был вне досягаемости. Должен вернуться через несколько часов.

С этим мы поехали ко мне домой; добрались только в десятом часу. Самый странный день в моей жизни. Я сварил безкофеинного кофе, достал хлеб, сыр, горчицу, и мы сели ужинать на кухне — она у меня маленькая, белые стены, крошечная стойка, белые табуреты. Мы расслабились, напряжение спало, но вопросов становилось все больше. Тайлер, секта, Лиз. Как это связано и что мы видели сегодня? Зачем им козел и что случилось с русоволосой женщиной? Жива ли она еще? Или ее уже расчленили и бросили в Миссисипи?