В сладостном уединении

— Знаете что, Пруденс, я уеду на несколько дней и не смогу за вами присматривать, — сказал он достаточно грозно. — Идите, печатайте и постарайтесь не навлечь на себя беду. Потому что, если вы расстроите отца, он будет нервничать, не сможет работать — а вы мне тогда за это заплатите. — Он взял ее за плечи, посмотрел прямо в глаза. В этом не было бы ничего особенного, если бы при этом в пепельно-серых глазах не пылала страсть. — Какой бы привлекательной и очаровательной вы ни были, я вам совсем не понравлюсь, если вы выбьете отца из колеи. Я ясно выражаюсь?

Она резко сняла его руки со своих плеч и с отвращением проговорила:

— Абсолютно! Теперь я вижу, что Джоан дала вам очень точную характеристику.

Он сощурился, ожидая, что она скажет дальше.

— Джоан назвала вас, цитирую дословно, "жутко неприятным типом". Каким бы привлекательным вы ни были, Колин Монтгомери, можете быть уверены, что я не сделаю ничего такого, чтобы расстроить вашего отца. И вовсе не из-за ваших угроз, а потому, что я — это я.

Она уже поворачивалась, чтобы уйти, и тут Колин поймал ее на полуобороте, притянул к себе и прильнул к ее губам. У Пруденс перехватило дыхание. Не осознавая, что делает, она обняла Колина за плечи и стала страстно отвечать на поцелуи, каждой клеточкой отзываясь на его прикосновения. Когда они оторвались друг от друга, у нее кружилась голова.

— Я не кажусь смешным? — спросил он низким голосом.

Пруденс лишь вздохнула.

— Мне пора, — твердо сказал он.

Она кивнула и убрала руки. Пронаблюдала, как он вошел в замок, и последовала за ним, но уже не догнала ни в зале, ни на лестнице. Через пятнадцать минут, сидя у себя в комнате, услышала, как «порше» выехал из ворот.

9

В последующие четыре дня Пруденс и Хейли стали друзьями. Это случилось, когда она предложила убрать из романа четырнадцатую главу.

— Эта глава абсолютно не нужна, — заявила секретарша во время завтрака, состоящего из лепешек и овечьего сыра.

Он исподлобья посмотрел на нее:

— Не нужна, говорите?

Пруденс уверенно кивнула:

— Там ничего не происходит. Глава не вносит никакой новизны. Конечно, она отлично написана, спору нет, но середина романа и так несколько растянута, так что нет серьёзной причины ее оставлять. — Сделав паузу, она намазала лепешку джемом. Овечий сыр ей не нравился. — Извините, вероятно, я не должна раскрывать рта, я всего лишь секретарша, а вы лауреат премии. К тому же уверена, у вас есть редакторы, которые и должны заниматься такой работой.

Хейли усмехнулся:

— Но все-таки вы считаете, что четырнадцатая глава не нужна?

Пруденс кивнула и после некоторого раздумья улыбнулась.

Хейли поднялся, велел секретарше отдыхать, а сам отправился работать. Она поднялась к себе и стала думать, что теперь уж он точно ее уволит, не дав возможности открыть правду.

Была пятница. Дождь поливал с тех пор, как Колин уехал в Эдинбург. Пруденс раскрыла книгу, но обнаружила, что не может читать. Тогда усевшись у окна, стала смотреть на черные руины аббатства. От дождя даже вода в озере казалась уныло серой.

И тут она заметила Хейли Монтгомери, одиноко стоящего на скалах около развалин. Он уже весь промок. Сколько лет он вот так же стоит? О чем при этом думает? И что вообще заставило этого человека покинуть мир, подвергнуть себя добровольному заточению на затерянном острове? Пруденс вздохнула. Ах, какую замечательную статью можно написать для журнала! С нее могла бы начаться ее блестящая карьера.

За ленчем Хейли выглядел свежим и бодрым.

— Я решил переработать некоторые главы, — сообщил он. — Надеюсь, к понедельнику они будут готовы для печатания.

Не зная, что ответить, Пруденс кивнула.

— Четырнадцатую я исключу, а может, и больше.

— О-о, я не…

— Хотел бы я знать, Пруденс Эдвардс, — перебил он, — почему вы работаете на меня, вместо того чтобы самой прокладывать себе дорогу в литературном мире? У вас несомненный талант… Ведь это уже не первый толковый совет, который вы мне даете… — Хейли подцепил вилкой кусок баранины и продолжил: — Я видел ваш послужной листок, который вы составили для моего сына, нанимаясь на работу, готов биться об заклад, что половину вы выдумали.

— Не может быть! — улыбнулась Пруденс.

— Похоже-похоже! Интересно было бы узнать, кто вы на самом деле. Если бы раньше вы работали секретаршей у издателя, я бы мог понять, что вы делаете здесь, но у адвоката?! Вы ведь не похожи на простую секретаршу, это я говорю вовсе не из желания оскорбить всех секретарей. Можете что-нибудь объяснить?

Пруденс беспокойно заерзала на стуле и съела немного цветной капусты, чтобы потянуть время. Она уговаривала себя, что сейчас наступил тот самый момент, когда следует раскрыть карты.

— Работу в издательстве найти очень трудно. — Ложь каким-то образом исторгалась из нее. — И получилось так, что мой диплом оказался ненужным. А в свободное время я решила походить на курсы литературы. Поскольку для этого требовались деньги, ухватилась за первую попавшуюся работу. Этого мне вполне хватало на то, чтобы оплачивать квартиру и обеспечивать более или менее достойную жизнь.