В сиянии полнолуния

Выбежав на открытую поляну, которую освещало сияние полной луны, Рей оторопела. В этом месте ему было бы проще всего поймать ее: здесь не было деревьев, которые она юрко огибала, не было кустов, в которые она смело прыгала, не боясь наткнуться на острую палку, не было мест, где она смогла бы спрятаться от него. Потому он не пытался поймать ее. Все это время он вел ее в это место, чтобы здесь ничто ему не помешало. Даже если она вырвется, он сможет быстро догнать ее.

Рей взвизгнула: неожиданно, навалившись сверху, отшельник вцепился в ее загривок и своим огромным телом прижал к земле. Дрожа от страха, она пыталась выбраться из-под него, пыталась сопротивляться, пыталась спасти свою жизнь. Но он все так же удерживал ее под собой, недовольно ворча. В конце концов выдохнувшись и смирившись со своей участью, Рей легла и опустила морду на холодную землю. Она притихла: от нее не доносился даже скулеж. Тогда отшельник отпустил ее загривок, а после старательно вылизал место, где были его зубы.

Лежа на ней сверху, он держал голову высоко поднятой и прислушивался к звукам, раздававшимся в ночной тишине. Когда звучал отдаленный волчий вой, отшельник напрягался всем телом и, склонив морду, полностью закрывал собой лежавшую под ним волчицу, должно быть, из опасения, что за ней могли прийти. И Рей вместе с ним прислушивалась к звукам вокруг в надежде, что стая спасет, защитит, заберет ее обратно в их поселение. Но с приходом глубокой ночи к ней пришли и воспоминания о том, как недовольны они были ею, как они кусали ее, когда она совершала ошибки, как отворачивались от нее, когда она падала, как начинали бежать быстрее, когда она отставала… Всегда они хотели избавиться от нее. И вот, наконец, они избавились.

Спрятав морду между лапами, Рей тихонько скулила, а из ее глаз катились слезы. Вскоре провалившись от усталости в сон, она продолжала скулить даже тогда, с поджатыми ушами и хвостом. Все так же лежа на ней сверху, отшельник положил морду на землю, возле ее морды, и тоскливо посмотрел на луну, мягкое сияние которой снисходило до них как благословение. Луна была ночной Богиней леса, дикого и жестокого; она спасала от мрака живых и оставалась надеждой для тех, кто заблудился в поисках того, в чем отчаянно нуждался.

Мускусный запах отшельника окружал Рей со всех сторон. Ясным утром она пришла в себя ото сна. Ушедшая ночь казалась ей кошмаром, но стала ее новой судьбой. По-прежнему отшельник лежал на ней, держа голову поднятой. Как бы Рей ни повернула морду, она натыкалась носом то на его лапу, то на его толстую шею. Над ухом она слышала спокойное дыхание волка, а еще чувствовала тяжесть его огромного тела на своем и вдыхала его запах.

Отшельник посмотрел на Рей, почувствовав, как она беспокойно задвигалась под ним. Встретившись с его взглядом, она замерла и припала к земле, словно была способна слиться с той воедино. Обнюхав ее, отшельник принялся вылизывать ее морду. И Рей зажмурилась, скривившись от отвращения и ужаса. Она дрожала, не зная, чего ей ожидать от него. Когда он закончил умывать ее и поднялся, она робко приоткрыла глаза и посмотрела на него. Отшельник лениво потянулся, вытянув лапы вперед и прогнувшись в спине. А после он медленно обошел Рей по кругу. Волк прислушивался к звукам, раздававшимся в утреннем лесу, и осматривался. Безмолвно, с небольшим любопытством, Рей наблюдала за ним, а когда он посмотрел прямо на нее, зажмурилась и спрятала морду за лапами. В стае ей было запрещено глазеть, это только злило других волков; за такое некоторые из них могли наброситься на нее и больно укусить.

Когда ничего не произошло, с осторожностью Рей снова посмотрела на отшельника. Он лежал на земле, недалеко от нее, устремив скучающий взгляд на высокие деревья, среди листвы которой щебетали птицы. Стоило ему посмотреть на нее, и она боязливо отводила взгляд в сторону. Долго так продолжалось. Но с каждым новым взглядом на него Рей видела больше. Она видела шрамы, видела свежие раны, которые По оставил в память о себе, видела, как тяжело ему дается каждый вздох. Рассматривая отшельника, Рей случайно столкнулась с его открытым взглядом и от неожиданности замерла. Она смотрела на него во все глаза, готовая к тому, что он разозлится за ее любопытство, готовая к тому, что он захочет ее наказать, захочет причинить ей боль. Но вместо этого он лишь смотрел на нее в ответ желтыми глазами, в которых она видела саму себя, трусливую и жалкую. Если он был настоящим диким волком, она была блеющей от ужаса овцой, а не волчицей.