В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть

– Входите же, входите. – Он выглядел лет на сорок, акцент выдавал хорошо образованного выходца с Восточного побережья, а костюм подтверждал эту догадку. – Вы закончили, да?

Опустившись в неудобное дизайнерское кресло, стоявшее у разделявшего нас чайного столика, я оценил вид из окна кабинета на кампус Акорн-Парка. Отсюда можно было различить офисы, лаборатории, вертолетную площадку и озеро, где жили канадские гуси. (В помещении, отведенном мне, окно было чисто символическое.) Еще я оценил кондиционер, благодаря которому в комнате было свежо, как в Новой Англии зимой. В тот день на улице было очень жарко и невероятно влажно.

– Питер? Вы ведь закончили с президентскими ужинами и хотите подвести итоги, верно?

Президентские ужины, всего восемь, проходили в самых крупных городах США и имели огромное значение. Наша компания принимала в них участие только раз в год, и допускались туда только руководители высшего звена. В 1993 году на них был единственный докладчик – я, и мой сорокаминутный доклад, стратегически запланированный между главным блюдом и десертом, описывал все «неписаные правила игры». Важность мероприятия можно было оценить уже исходя из того, что ADL не вызвала меня из отпуска, а отправила, несмотря на сильнейший февральский снегопад, двух сотрудников в Ки-Уэст, где мы с Франсисом отдыхали, чтобы помочь мне подготовить выступление. Так мы и готовились – лежа в футболках возле бассейна.

– Не совсем. У меня есть идея, как закрепить успех президентских ужинов.

– В этом году они стали нашей самой крупной маркетинговой инвестицией, поэтому чем активнее мы их используем, тем лучше. Что вы предлагаете?

– Я хочу написать книгу.

Он окаменел. Не слишком хороший знак.

– Вот оно что. – Еще хуже. – Я не уверен, что это хорошая мысль. – Точно, совсем плохо. – Понимаете, есть идеи, которые отлично смотрятся в журнальной статье или звучат в подготовленном докладе вроде вашего, но…

Сочетание повисшего в воздухе «но» и последовавшей паузы (он подбирал слова) было просто устрашающе плохим знаком.

– …если те же идеи растянуть на целую книгу, получится очень тонкий слой.

Следующие полчаса я пытался доказать: я знаю, как написать отличную книгу.

– Мне просто понадобится время, чтобы поработать над ней, – добавил я в заключение, устремив на него пристальный взгляд и надеясь, что сейчас он скажет: «Да, вы меня убедили».

– К несчастью, вы меня не убедили. Боюсь, мы не сможем вас поддержать. Проблема в том, что я не вижу, какое отношение эта книга имеет к компании. Мне жаль.

Спустя пару минут я уже шел по переходу, соединявшему отдел корпоративного маркетинга с отделом североамериканского сектора управленческого консалтинга. Стены здесь были выложены из крашеных шлакоблоков: предполагалось, что это придаст зданию сходство с соседним Массачусетским технологическим институтом.

– Привет, пионер НПИ! – крикнул мне один из менеджеров высшего звена. Продажи у него всегда были в порядке. А еще он хихикал каждый раз, когда видел меня, потому что считал, что я подходящий объект для насмешек. При нашей первой встрече он непринужденно повернулся к одному из коллег и сообщил: «Он любит прикурить[13]». Я удивился, но не растерялся: «На самом деле не курю, но уверен, что смогу найти тебе сигаретку, если так уж необходимо». Он в ответ улыбнулся, и я почувствовал, что прошел своего рода испытание.

– Привет! – я пропустил мимо ушей то, что в его исполнении это сокращение «неписаных правил игры» прозвучало как «не пей». Зато он назвал меня «пионером» – это было лестно. Спускаясь по лестнице, я размышлял о своем пути – от безумца до первооткрывателя новой теории.

Миновав еще несколько коридоров, я добрался до помещения, которое, не иначе как в шутку, называлось моим кабинетом. Его отвели мне, еще когда предполагалось, что я проведу в штаб-квартире всего несколько месяцев. По размерам эта комната напоминала кладовую уборщика, а единственное крохотное окно выходило на парковку. Расположение кабинета тоже было поводом для смеха. Представляя меня новым коллегам, начальник отдела пошутил:

– Мы в курсе предпочтений Питера, поэтому отвели ему офис рядом с туалетом, – он рассмеялся собственному остроумию и повернулся ко мне: – Уверен, он это оценит.

Только спустя месяцы работы я выяснил: среди моих коллег бытовало убеждение, будто геи проводят все свободное время в туалете. Но тогда, не зная этого, я просто ответил:

– Несмотря на расположение кабинета, я рад работать с вами!

Стоило мне опуститься за помятый стол с металлической столешницей (когда я садился, в комнату было уже не втиснуться), на пороге, как по волшебству, возникла Элейн, моя верная секретарша. Войти у нее все равно не получилось бы. Она собиралась уходить: я легко догадался об этом, заметив на ее ногах кроссовки вместо привычных элегантных туфель.