В шаге от пропасти

Как только за Леной закрылась дверь, из ванной прибежала Юля и вытянула руки вперед.

— Пап, я помыла, чисто?

Алексей опустился на корточки, поднес к лицу вкусно пахнувшие мылом ладошки и поцеловал их.

— Чисто.

Девочка звонко рассмеялась и обняла отца за шею.

— Я так тебя люблю, — он готов был отдать все за одну лишь ее улыбку.

— И я тебя, сильно-пресильно!

Московская область. БО «Васильки»

Громов вернулся на базу, когда уже стемнело. Отдав охраннику ключи, попросил отправить ребят забрать застрявшую машину, а сам прямиком направился в бар. Он был совершенно опустошен и раздавлен. Сил не осталось ни физических, ни моральных, только острое желание напиться и забыть обо всем, не ощущать эту безумную боль, что раздирала сердце на части.

Тимур понимал, что это не выход и вряд ли как-то ему поможет, но просто не мог по-другому, ему жизненно необходимо было притупить свои страдания. Выбор пал на водку — старый проверенный друг, она жесткая и капризная, зато действует безотказно, из ее лап сознанию не выбраться на волю до самого утра. Взяв несколько бутылок, он ушел к себе в комнату и заперся изнутри — не хотел никого видеть и ни с кем разговаривать.

Скинул с себя грязные, промокшие насквозь вещи и надел чистые. Затем налил себе стакан до краев и залпом осушил его содержимое, даже не поморщившись. Он не чувствовал, как водка обжигает горло, — душевные страдания затмевали все.

Взгляд невольно скользнул по камере. Тим лишь горько усмехнулся, теперь ему стало абсолютно все равно, что с ним будет. Выпив второй бокал, он прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Организм был настолько измотан, что опьянение наступило довольно быстро. Он не любил это состояние, но сейчас искал в нем свое спасение. Как ни пытался не думать об Ирине, ничего не получалось, — картинки помимо воли возникали в уставшем мозгу и мучили его, раз за разом напоминая, чего он лишился.

Гордая и неприступная, Романова сражалась с ним до последнего, но все же сдалась на милость. Она любила его горячо и преданно, доверяла безгранично, и он обязан был защитить ее, но не сумел.

Обнаженная душа металась, как птица в клетке, больно ударялась о ребра, вырывалась на волю. Новая волна отчаяния накатила внезапно, стянув все внутренности тугим узлом. Поддавшись порыву, Громов замахнулся и запустил стакан в стену, в ту же секунду звон бьющегося стекла разрезал тишину комнаты. Он ухмыльнулся: его жизнь так же, как этот стакан, разбилась на тысячи осколков, — их можно собрать в кучу, но склеить уже не получится.

Взяв со стола бутылку, Тимур принялся пить из горла, заливая свои страдания сорокоградусной анестезией. Сознание постепенно затуманивалось, он потерял ориентацию в пространстве и вскоре отключился, так и не получив желаемого облегчения.

Московская область. Сергиево-Посадский район

Вернувшись, Лена помогла Леше накрыть на стол, и они всей семьей сели ужинать.

— Я взял билеты, — нарушил он повисшую в воздухе тишину.

Зимина невольно вздрогнула, но не от неожиданности, а от страха. Она знала, что Хабаров должен уехать, более того, сама его об этом просила, но представлять, как взлетает самолет, было невыносимо тяжело. Переживать проблему в себе всегда проще, чем говорить о ней вслух. Казалось, вот он, рядом с ней, согревает одним лишь присутствием, а через несколько часов все рухнет.

— Куда, пап? — поинтересовалась Юля, активно зачерпывая ложкой картофельное пюре.

— Мы с тобой завтра улетаем в Испанию, — пояснил ей Алексей и обратился к Елене. — Я уже забронировал виллу недалеко от Валенсии.

— Лена, а ты с нами поедешь?

— Нет, — отрезала она и опустила глаза.

— Жаль, — грустно вздохнула девочка, подперев голову рукой. Аппетит у нее резко пропал. — А когда мы теперь увидимся?

— Солнышко, я не знаю. Много работы, — Зимина не хотела давать ложную надежду на скорую встречу, но и сказать ребенку правду не нашла в себе смелости.

— Может, правда, бросишь все и с нами? — Хабаров осознавал всю абсурдность своего вопроса, но не мог его не задать.

— Леш…

— Я понял.

— Юляш, ты доела? — Лена намеревалась выйти из-за стола, чтобы как можно скорее покинуть этот дом. Боль в груди нарастала, терпеть ее становилось все сложнее.

— Угу.

— Пойдем спать, время много.

— А сказку расскажешь?

— Ну конечно.

Юля отодвинула тарелку и, спрыгнув со стула, отправилась в свою комнату.

Уже через двадцать минут она сладко сопела, прижимая к себе большого игрушечного зайца. Елена любовалась ею и невесомо гладила по спине. Глухая тоска защемила сердце — она так привязалась к этой девочке, искренне полюбила ее и теперь не знала, как оборвать эту ментальную связь.

Зажмурив глаза, чтобы не расплакаться, слегка сжала маленькое плечико и быстро вышла из комнаты.

— Спит? — спросил Алексей, когда она спустилась на кухню, и, получив утвердительный ответ, направился к ней.

— Вот теперь мне точно пора, — Лена инстинктивно сделала шаг назад и уже хотела незаметно прошмыгнуть к двери, но не успела.