В сетях соблазна (ЛП)

— Я рада, что сняла каблуки. И для протокола… — она бросила на него долгий, серьезный взгляд, когда он остановил машину. — Я люблю тебя, Роман.

Она выскочила, хлопнув дверью, прежде чем он успел произнести хоть слово. Он смотрел, как она побежала к сараю. Он ничего не сказал ей в ответ. У него не было возможности сказать ей, что он тоже ее любит.

Это были одни из самых сладких слов, которые он когда-либо слышал. Она сказала это не для того, чтобы вытянуть из него что-то. Она никогда не была скромной. Не Тина. Единственная причина, по которой она бы произнесла эти слова, — потому что она это чувствовала.

Он понятия не имел, что сделал, чтобы заслужить такую удивительную женщину, как Августина Спенсер. Он только знал, что никогда ее не отпустит.

Он опустил окно, пытаясь лучше рассмотреть ее. Она открыла дверь амбара, толкнув ее по густой траве. По крайней мере, трава не даст двери закрыться, так что внутрь будет попадать немного света.

— Я тоже тебя люблю, Тина, — пробормотал он. Нет, сейчас она не могла слышать слова, но ему нужно было их произнести.

— Ну, разве это немило, — раздался голос слева от него.

Он оглянулся и обнаружил, что смотрит прямо в дуло пистолета. Когда он увидел человека, держащего его, то понял, кто на самом деле был главным злодеем.

Тина никогда не даст ему об этом забыть. У Романа сжалось сердце, он поднял руки и взмолился, чтобы они оба прожили достаточно долго, чтобы он смог увидеть ее в последний раз.

Глава 16

Тина открыла тяжелую дверь амбара, и его залило светом.

От одного взгляда на это место она вздрогнула. В темноте она могла бы притвориться, что амбар был менее жутким. Он был заполнен пыльным, покрытым паутиной сельскохозяйственным оборудованием и пустыми стойлами, где когда-то были животные. На полу, смешиваясь со старой соломой, валялись куски гниющей древесины из разрушающегося чердака. Все пахло старостью и сыростью. Все выглядело заброшенным и застывшим во времени. Покинутым.

Она вошла внутрь, держа в одной руке ключ от комнаты с кассетами, а другой потянулась к сумочке и достала пистолет.

Я люблю тебя, Роман.

Ну и дура.

Зачем она вообще раскрыла рот? Она не собиралась говорить ему это. Никогда. Ей стало тошно от мысли, что он планирует какую-то новую жизнь в пригороде, когда они вернутся в Вашингтон. Зачем он упомянул об этом? Таким образом он давал ей понять, что, когда они снова окажутся в Штатах, он еще больше отдалится от нее, чтобы найти свое славное будущее? Или потому, что теперь хочет, чтобы его будущее включало и ее? Однажды он бросил ее, потому что считал, что она не дает ему покоя. Изменилось ли это после прошлой ночи? Они открылись навстречу друг другу. Тине казалось, что они также открыли друг другу свои сердца. Она чувствовала такой покой, который не чувствовала уже много лет.

Роман тоже это почувствовал? Или она обманывала себя?

Тина прокралась вперед. Под ногами скрипнули доски. Она остановилась, прислушавшись, прежде чем вздохнуть, одновременно печально и с облегчением. Она позволила страхам Романа повлиять на нее. Она понимала, почему он беспокоится. Где-то здесь ошивался Кэмп. Несмотря на то, что он был красавчикам, он определенно опасен. Но, как он мог узнать, куда ехать, не поговорив с Эллен Хаус? Об этом месте никто не знал.

Мгновение спустя она услышала слабое царапание в нескольких метрах справа и чуть не подпрыгнула. Подавив крик, она увидела, как на полу мелькнул грызун, и бросился обратно в тень.

Черт. Она спокойно относилась к мышам. В основном. К крысам… не так спокойно. Но она должна была сохранять присутствие духа. Если она закричит, Роман прибежит, чтобы спасти ее. Конечно, это было по-рыцарски, хотя и устарело. Она могла сама о себе позаботиться. Тем не менее, Роман беспокоился о ней, и это трогало ее больше, чем она готова была признать. Она просто не нуждалась в спасении.

Тина снова оглядела амбар, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, какой он жуткий. Где эта чертова комната? Эллен сказала повернуть направо и идти до последнего стойла. Поэтому она шагнула глубже в амбар, с каждым шагом все больше отдаляясь от солнечного света, проникающего сквозь открытые двери.

Она не ожидала, что Роман так отреагирует. Выпалив, что потеряла ребенка, она ожидала, что он лишь пожмет плечами, а не погрузится в глубокую и, казалось бы, бездонную печаль. Переживая вину, он замкнулся в себе, и она не смогла этого вынести.

В этот момент он эмоционально изолировался. Она поняла, что если не сделает что-нибудь, он навсегда останется наедине со своей болью. И, простив Романа, она поняла, что уже не чувствует себя такой одинокой.

Она заметила металлический блеск в углу амбара. Она надеялась, что это замок в двери, ведущей в комнату с упряжью, но если она хочет знать наверняка, ей придется выпустить из рук пистолет и взять сотовый телефон, чтобы включить фонарик.