В сетях интриги. Дилогия

— И большая! Ещё не знаю, что именно, но слушай… Я сегодня весь вечер провёл у Бирона, как просила ты, чтобы вызнать кое-что, если явится случай. И думаю, что мы преданы. И принцесса, и все… Надо быть готовым к аресту, ко всему.

— Боже мой! Что делать? Надо сейчас же поднять Анну. Уйти куда-нибудь поскорее… Бежать… Укрыться в каком-нибудь посольстве, пока не поздно. Или… Куда кинуться? Кто защитит? Что делать? Что делать!..

И Юлия уже бросилась к дверям опочивальни принцессы.

Брат удержал её резким, почти грубым движением.

— Постой, безумная… Выслушай раньше толком. Дай досказать. Только что я приехал, откланялся Бирону, герцогине, другим гостям и подхожу к Райнгольду Левенвольде, который, вижу, умышленно стоит совсем поодаль от других, поджидая меня. Здороваемся, заводим речь, словно о чём-то пустом. И он мне негромко говорит, пока я болтаю вслух всякий вздор: «Вы немного поздно приехали, барон. «Наше высочество» было мрачнее ночи. А вот после обеда покинул всех гостей, куда-то скрылся на секретную конфиденцию с Минихом…»

— Миних был у Бирона?..

— Молчи, слушай!.. «Вернулся после этого к нам — совсем весёлый и довольный, вот как вы его видите!..» — «Нам не заплакать бы!» — говорю я Райнгольду. «Возможно!» — отвечает тот. А потом, за вечерним столом, уже при мне и пустил словцо, чтобы попытать их обоих. «Что? — обращается он вдруг к Миниху. — Скажите, граф, не случалось ли вам во время ваших походов совершать чего-либо важного по ночам, пользуясь неприятельским сном?» Бирон при этих словах только поглядел на Левенвольде равнодушно. А Миних, — я это видел, — едва сдержался, чтобы не измениться в лице. Но ни единой жилки не дрогнуло у него, у старого притворщика. И, глядя прямо в глаза Райнгольду, таким, не своим словно, голосом, чужим каким-то, отвечает спокойно: «Не помню, совершал ли что-либо чрезвычайное ночью. Но моё правило: пользоваться всяким благоприятным случаем!» И раза два или три при том сменилась краска в лице у нашего «железного» старика… Но и это было бы все пустое. Одно подозрительно мне, сестра!

— Говори, довершай уж скорее!..

— Когда оба, курляндец и граф, возвращались к гостям после тайной беседы, Бирон держал какую-то бумагу в руках и говорил Миниху: «Прекрасный план! Мы завтра же и приступим к делу!»

— План? К делу? Конечно, это против нас! Но ты говоришь: «завтра»?

— Так слышал Левенвольде.

— Значит, эта ночь ещё наша! Одна ночь. А завтра… Завтра! — ломая руки, повторяла девушка и вдруг вся задрожала. Брат её вскочил с кушетки у камина, где они оба вели беседу. Кинувшись к выходным дверям, он замер там, ожидая, что скажет сестра.

За дверью, ведущей в комнату Юлии, раздавалось несколько размеренных ударов, как будто условленный сигнал.

— Тс-с… не уходи… Это моя Лизетта. Я узнаю сейчас, в чём дело?

Скрывшись за порогом своей комнаты, девушка через несколько мгновений вернулась обратно, напуганная сильнее прежнего.

— Брат, что делать? Там по коридору, по чёрному ходу явился Миних. Он у дверей моей комнаты. Желает видеть меня и принцессу. Что это значит? За нас он ещё… или… пришёл в глубокую полночь за нами?!

— Успокойся! Если бы это так — Минихи входят без доклада! Вели его впустить.

— Правда. Ты прав… Уходи. Побудь там! — указывая на дверь, ведущую в парадные покои, шепнула она брату. Кинулась к дверям и приказала горничной: — Веди сюда графа!

В те несколько мгновений, которые прошли, пока на пороге появился Миних, Юлия пережила мучительную пытку. Страх её усилился, когда за вошедшим Минихом появились и два его адъютанта: Манштейн и Кенигфельс.

— Наконец-то, баронесса, я добрался до вас! — торопливо отдав поклон, негромко заговорил Миних. — Мне каждая минута дорога и может стоить головы…

— Боже мой… Не пугайте, граф! Что такое? Чего вы желаете?

— Зовите принца и принцессу. Если малютка-государь не спит случайно, пусть вынесут его сюда. Мои офицеры ждут внизу. Настала последняя ночь!..

— Последняя ночь, — растерянно повторила Юлия. — Что это все значит? Умоляю!..

— Ну, конечно. Что вы, не понимаете? Там покои их высочеств. Здесь парадный ход? Я не ошибаюсь? Так… Прекрасно! Это ход вниз? Ступайте, зовите из караулки господ офицеров, Манштейн… Пусть подождут в покоях рядом. Ты поедешь со мною в карете. Помнишь, как мы говорили? Ты, Кенигфельс, возьми этот список. Здесь имена министров, которых надо арестовать… и иных лиц. Министров проси вежливо… А с остальными можешь не церемониться. Идите! Зовите наших.

Оба адъютанта быстро вышли в дверь, ведущую вниз, в сени и в караульное помещение дворца.

— А вы, баронесса? Что же вы стоите?! — почти прикрикнул он на Юлию, которая, не двигаясь с места, слушала, что говорит старик, но плохо понимала его слова. — Столбняк на вас нашёл, что ли? Ждать я больше не могу!

— Граф, что вы задумали!

— Вот новости! Что ещё за детские вопросы?! Не знаете, не видите сами! Схватить и арестовать разом всех, само собою понятно!

— Кого? Пощадите, граф! Подумайте о себе… Бог…

— О чём думать? Кого щадить? Этого пройдоху Бирона? Вас ли я слышу, баронесса?