В руках насильников. Попробуй выжить!

С горем пополам она проползла последние двадцать метров до канавы и сразу же уснула. А мне совершенно не до сна. Страх настолько обуял меня, что все тело трясет, как в лихорадке. Да и холодно становиться на улице, солнце уже садиться. Не знаю, переживем ли мы с ней эту ночь, я в одной рубашке, да и напарница, в разорванном и грязном халате, она его конкретно уделала, пока ползла сюда.

Надо насобирать веток и постараться прикрыться ими. Даст бог, выживем и выберемся из этого ада!

Не знаю как, но мне удалось уснуть. Подруга за ночь подползла ко мне и так мы грелись друг об друга всю ночь. Набранные мною ветки также помогли нам немного сохранять тепло.

Когда поднялось солнце и щедро подарило нам свои горячие лучи, мы обе с облегчением вздохнули. Когда первые из них попали в нашу берлогу, мы обе сразу же почувствовали облегчение. Ко мне пришла какая-то слепая уверенность, что если нам удалось выжить и проснуться сегодня утром, значит, нам улыбнулась удача.

Почувствовав тепло, я поднимаюсь на ноги и осматриваю себя, вроде ничего, грязная, коленки сбиты в кровь, но все целое. На руках до самых локтей кровь, но это не моя кровь. Это наверное, старика или подруги…

Девушка снова уснула, пригревшись лучами теплого солнца, а я все смотрю и смотрю на нее. Мне страшно подумать, что с ней будет. Ей нужна медицинская помощь, только кто ей поможет? Где мы находимся, я так и не поняла… Надо идти на разведку, а ее оставить тут. Если мне удасться найти помощь, то я приду за ней, а если нет… Не хочу даже думать, что будет, если мы не найдем помощь.

Выбравшись из ямы я иду в сторону гудящего города, где может быть еда, одежда, больница. Подобравшись почти вплотную к концу дороги, где она соединяется с круговым перекрестком, я останавливаюсь и пристально присматриваюсь.

Долгое время я не решаюсь выйти к людям, но заметив двух беседующих девушку, я быстро выбегаю и двигаюсь к ним.

– Извините, вы не могли бы мне помочь? У меня там раненная, ей нужна медицинская помощь. – тараторю я, и тут замечаю, что они брезгливо разглядывают меня и отворачиваясь, пытаются уйти.

– Подождите! Мне нужна помощь! – чуть ли не кричу им в спины.

Одна из них скривив лицо, брезгливо протягивает мне какую-то монету. Я беру ее и смотрю, пытаясь понять, какой стране принадлежит эта валюта. Черт, я ничего не понимаю. Девушка что-то говорит мне и уходит. А я продолжаю стоять и озираться.

Портовый городок, судя по всему, небольшой, но жизнь в нем кипит и бьет ключом. Почувствовав запах свежих булочек я закрываю глаза и пытаюсь понять, откуда он доноситься.

Мой предательский желудок сразу же начинает урчать. Смотрю, как из одного из магазинчиков выходит толстяк. Он быстро ест огромный бутерброд, кажется, с колбасой, а я во все глаза смотрю на него, представляя, что бы сейчас было, окажись этот божественный съедобный подарок в моих руках.

Он быстро доедает бутерброд до середины, вытаскивает из него колбасу и в один миг она исчезает у него во рту. Облизнувшись, он бросает оставшейся хлеб на землю, где сидят пара голубей. Я не успеваю и глазом моргнуть, как вокруг бутерброда собирается огромная толпа голодных птиц. Парень уже скрылся за углом. Несколько секунд не решаюсь подойти к птицам, смотря, как она “дербанят” огромный кусок, но инстинкт заставляет меня сделать это. Я быстро разгоняю голубей и беру в руку довольно приличного размера батон, уже затоптанный и сильно запачканный.

Очистив верхний слой и выбросив его обворованным птицам, я с жадностью вгрызаюсь в самую сочную мякоть, где еще даже остался запах копченой колбасы.

Закрывая глаза от удовольствия, я наслаждаюсь этим божественным вкусом! Утолив слегка голод, я вспоминаю о голодной подруге. Надо было и ей оставить, хоть что-то, но я так сильно проголодалась за эти сутки, что у этого батона просто не было шанса!

Итак, надо искать дальше помощь. Надо определиться, есть ли тут больница, и дотащить туда больную, сдам ее и сниму с себя эту тяжелую ношу. Мне с ней далеко не уйти! А потом попытаюсь понять, как связаться с родителями.

Блуждая по городу, стараясь обходить самые людные места и шарахаясь от всех, кто хоть как-то отдаленно напоминает мне моряков, я наконец-то стала догадываться, что больницы в этом городе нет. Сам портовый город имеет всего шесть небольших улиц, а люди говорят на каком-то странном языке, который я никогда раньше не слышала.

Надо возвращаться к подруге, но что-то тормозит меня. И я знаю, что это. Я боюсь вернутся к ней и обнаружить мертвой. После такой потери крови, сомневаюсь, что она сможет выжить… Я видела, что старик сделал с ней, даже если я смогла остановить кровотечение, наверняка она получит заражение крови. Я только отсрочила ее гибель. И с чем я к ней вернуть? Скажу ей, что в городе нет больниц и вообще – никто нам не поможет?

Нет, надо что-то делать, но что… Я сажусь на остановку, рядом с той самой пекарней, где мне пришлось отнять у голубей их обед. Странно, но я снова хочу есть. Причем так, словно я уже сто лет не ела, хотя вчера, довольно плотно позавтракала!