В ритме сердца

– Зачем мне тебя убивать? Мы же вроде как соседи, – усмехнулся мальчик, а я выдохнула с нескрываемым облегчением. Жить буду, и это главное. – Ты из какой квартиры? Что-то я тебя не видел раньше.

– Мне нельзя отвечать на подобные вопросы незнакомцев. – Я сделала большой шаг назад и, поняв, что мальчик не собирается меня удерживать, наконец позволила себе расслабиться.

– Так в чём проблема? Давай знакомиться. Я Остин, а тебя как зовут, мелочь?

– Николина, – ответила и, вздёрнув нос, добавила: – И я не мелочь!

– Ещё какая мелочь, – не сдавался сосед, изучая с ног до головы мой внешний вид. – Мелочь, ещё и плакса со странным именем.

– Почему это со странным? – возмутилась я.

– Русское какое-то, – пояснил он, отходя от меня на несколько шагов, и поднял с пола выпавшую сигарету.

– Не русское, а болгарское. Моя мама родом оттуда.

– О как! А папа американец? – затянувшись, он умело выдохнул череду одинаковых колечек.

– Был, – выпалила я, совершенно не желая говорить об отце. Чувствуя приближение привычного болезненного комка к горлу, я присела на корточки и начала суетливо собирать разбросанные тетрадки и учебники. Спрятав лицо за прядями волос, я не видела выражение лица Остина и даже не знала, смотрит ли он на меня.

Но он смотрел. И всё понимал.

– Не забудь самое главное, – расслышала его голос совсем рядом и увидела, как он протягивает перцовый баллончик.

– Спасибо, – выдавила из себя, собираясь забрать предмет, но он резко отдёрнул свою руку.

– Отдам, если пообещаешь кое-что, Никс.

Я недоумённо уставилась на него. Так меня никто никогда не называл. Словно кличка собаки.

– Когда в следующий раз решишь пореветь на славу, вместо чердака приходи в квартиру №5. Нечего такой мелочи в этой грязи сидеть и слёзы лить. Только подъезд затопишь да задницу на холоде обморозишь. Так что не стесняйся и приходи в гости. Я уж точно найду, чем тебя развеселить. С бабушкой познакомлю – она у меня та ещё юмористка, грустить точно не позволит. А какие пироги печёт – пальчики оближешь! Однозначно таких ты никогда не пробовала. Да и тебе поесть как следует не помешало бы. Одна кожа да кости. Тебя ветром-то не сносит?

Я опешила, услышав подобный вопрос от мальчика, у которого руки хоть и сильные, но ненамного толще моих.

– Тебя самого-то не сносит?

Теперь брови Остина взлетели на лоб, а глаза округлились и стали ещё больше то ли от удивления, то ли от возмущения.