В рай без очереди

– Назад, в магазин. Помещение крепкое, аномалиями нетронутое, пересидите там, пока я поселок обследую. Мне так спокойнее будет. Запретесь, и чтоб как мыши. Когда вернусь, отстучу по двери типа футбольную музыку такую, ну, вы ее слышали… там-там-тататам, тата-татам-татам. Значит, это я вернулся. Ежели мелодии сутки не слышно, из магазина наружу, только днем, той же дорогой обратно к мосту и в лес. А там разбегаетесь тихонько и как можно дальше, чтоб никто вас потом не нашел. Ну, подойдет вам такой расклад, сталкеры?

– Не подойдет. – Ксанку трясло, но она твердо посмотрела мне в глаза. – Меня здесь от жажды отпустило, понял? Кумарит, да, тошнит, но пока не хочется, Ланс! Мне… мне надо с тобой, ясно? Я теперь хоть к черту в пасть, лишь бы оно ко мне не возвращалось больше.

– Я тоже с тобой, Фрилансер, – тихо, но твердо сказал Кося. – Оставь ты мне хоть каплю самоуважения, мужик. Если закроешь под замком, я себя до конца жизни дерьмом считать стану. Мне до этого один воробьиный скок остался, так лучше кончиться по-честному, как мужику от начала времен заповедано, чем остаток жизни мышью по углам сидеть да зеркало ненавидеть. Я хреновый, но все-таки сталкер, Ланс. Все мы смертные, и поэтому в моем личном понимании важнее, как именно это случится, а не когда. Ну, мне это, например, небезразлично, тем более что я как бы немножко пожил, пять десятков – это срок. И за оставшееся время мне не хочется каждое утро брить одну и ту же старую трусливую обезьяну. Понял?

– Загнул ты, Депутат, но, в общем, все понятно. Договорились. Тогда так, товарищи. Послушайте меня внимательно. Я не гарантирую вам безопасности. Я не обещаю, что вы вернетесь живыми и здоровыми, что вы вообще вернетесь. Я не могу следить за вами постоянно, отвлекаясь от, скажем так, пейзажа, потому что в Зону почти всегда ходил один, и стиль работы у меня именно такой. Вы… Вы можете со мной не выжить, хотя я постараюсь в меру своих сил, чтобы вы выжили. Информация принята?

Моя команда закивала.

– По-прежнему хотите со мной идти?

– Да.

– Однозначно, Ланс. Как бы не тупой, я и раньше это понимал.

– Ну, вы предупреждены. Претензий ни у кого нет?

– Нет, конечно.

– Нема такого горя.

– Тогда с совестью, если что, я договорюсь. Пошли. Порядок движения прежний.

Улица и тишина. Слева дома, все те же коренастые двухэтажки под оцинкованными крышами, и справа они же, пялятся плоскими черными глазами окон. А за ними сады видны – вишни, яблони, с которых местами не только листва облетела, но даже и кора. Ни капли зелени – все серое, коричневое, рыжее, черное. Над ржавым остовом «Жигулей» мутный, в мелкую рябь, воздух правильным куполом. Над поваленными металлическими воротами и рулоном ржавой рабицы – второй точно такой же. И звон от них тихий, ровный, на одной механической ноте, изредка прерываемый сухим потрескиванием, словно кто-то ломал о колено подгнившие палки. У четвертого дома застонало долго, надсадно, и из-за угла выволоклось нечто, отдаленно напоминающее гигантскую, с молодого бычка, лохматую псину. Я даже не понял, было ли оно живым – высохшее тело, раскачиваясь, шагало на двух передних лапах, а вся задняя часть туловища, состоявшая, казалось, из одних только ребер, позвонков и сухожильных веревок, с громким шорохом тащилась по земле. Голова, лишенная шерсти, вздулась, словно перекачанная автомобильная камера. Над чудовищем лениво кружились мухи-шашечницы. Монстр заклокотал и уверенно, хотя и не быстро, потащился к нам.

Выстрел из дробовика выбил целое облако брызг, вздутая шкура головы лопнула во многих местах, и из пробитых картечью отверстий обильно потекла густая сукровица. Ослепший мутант, не меняя тональности утробного клокотания, развернулся и пополз обратно, отказываясь умирать от еще двух дробовых выстрелов, оставивших россыпь бескровных отверстий в сухой натянутой шкуре. Сухо хлестнул СКС, но Ксанка промазала с большим, что называется, «запасом» – в метре от ползущей твари вырос пыльный фонтан, второй выстрел пришелся в стену дома – пуля обвалила пласт штукатурки и с печальным воем ушла куда-то в небо. И тварь снова развернулась в нашу сторону, причем поползла куда бодрее. Я раскрыл подсумок с «секретными» патронами Бороды и наугад сунул первый в дробовик.

Похоже, прилетело твари тем самым «алюминиевым скоростным», что собирал в своей мастерской Борода специально для таких вот случаев, когда уродище не воспринимает всерьез обычные сталь и свинец. Из костистой груди выпорхнули десятки нитей белого дыма, внутри что-то натужно, сочно треснуло и глухо заревело. Сквозь натянутую и на глазах чернеющую шкуру на несколько секунд проступили оранжевые блики, а из картечных отверстий струйками повалил сизый дымок. Монстр свалился как подкошенный, выпустил из обмякшей пасти клуб чада, два раза дернулся и затих – только внутри еще шипело, скворчало и потрескивало. Легкий ветерок быстро разнес по воздуху густую, крепкую вонь паленой шерсти и подгоревшего мяса. «Окислитель и белый фосфор» – вспомнил я.