В рабстве у бога

- Минуты терять - все потерять! - издали крикнул я Каллиопе, уже изготовившейся заклятью, с помощью которого можно было вывернуть шкуру мехом внутрь и, как был волком, так и полез в койс. Пусть этот космический вернослужащий поближе познакомится с таким произведением матушки-природы, как блохи. Хотя, конечно, койс и глазом не моргнет - хладнокровно передавит земных тварей, пытающихся проникнуть в его внутренности. Уже в рубке я нарочито громко, стараясь скрыть досаду от невозможности собственными силами облечь себя в природный - человечий - образ, объявил.

- Труба зовет. Вперед, на Исландию.

- Верное решение, - поддержал меня капитан.

Георгий пожал плечами, Каллиопа промолчала, а ответа Василь Васильевича никто и не ждал.

Расстояние в четыре тысячи километров мы одолели быстро. По наводке черной муринки отыскали в обрывистом, скалистом берегу устье лавовой пещеры. Койс лег на воду, чуть притоп, и посланный на разведку фавн, кряхтя и поскуливая, полез в воду.

Я закрыл глаза, хотелось собраться с мыслями. В этот момент до меня донеслись мелодичные звуки гитары. В руках Георгия неожиданно оказался инструмент - сотворил из воздуха? - следом раздался приятный тенорок.

Давным-давно,

Нам все равно.

Жил-проживал один сапог кирзовой кожи...

Я глянул на широкий экран, который высветил перед нами койс. Дрожащий от холода, принявший свой древний облик Василь Васильевич с опаской заглядывал в жерло заливаемой водой пещеры. Я последовал за его взором, под соединился к ментальному щупу, брошенному в подземелье сознанием капитана так на пару мы мысленно добрались до обширной полости, выжженной в граните потоками лавы. То, что мы увидали, подтвердило самые худшие опасения. Игвы и раругги - обитатели изнанки мира, жители подземных шрастров и подданные Гагтунгра, копошились возле гигантского сооружения - сложенной из каменных блоков платформы, на которой возвышался арочный проход, напоминающий высокий полуовал, сваренный из металлических полос. Пояса нигде не было видно, и если бы не знакомый мне до боли в сердце ментальный образ, я бы ни за что не догадался, что мучительно растянутый древний талисман был запаян в полость, проходящую в теле металлических опор. До окончания работ было, по-видимому, далеко, однако разбросанные кабели, инструменты, непонятные приборы, расставленные на стеллажах и тележках, огромные индукционные катушки - я на расстоянии ощутил запах смазки - нагнали на меня тоску.

...Однажды он

В кафе-салон

В своей кирзовой амуниции явился.

И тут же с ним, да-да,

Произошла беда

Увидел даму-босоножку и влюбился.

Вот уж с кем я бы не хотел иметь дело, так это с пакостью, освоившей промышленные технологии. Я передал изображение Георгию, тот в ответ кивнул - вижу, - и, не меняя тона, продолжил:

В любви своей

Подходит к ней,

И говорит ей, чуть оправившись от скрыпа.

"Царица фей, да-да,

О, будь моей, да-да,

Я от любви к тебе горю, как после грыпа".

Каллиопа недовольно фыркнула.

Бой обещал быть жарким - не та детская забава, в которую мы сыграли, разгоняя мурьё. В этом случае нам предстояло иметь дело с существами разумными, организованными, безжалостными. Я ещё раз бросил мысленный взгляд на странное сооружение в центре подземного зала. Если я правильно понял, это был мощный деформатор времени - или точнее, пространственно-временного континуума - позволявший солидным, обладающим большой инерционной массой телам преодолевать линию раздела, отграничивающую наш мир от подземных преисподних. Веками копившаяся психическая энергия - собранные по каплям материнские слезы, плач детей, стоны раненых, последние вздохи умирающих, - все, что по легенде было запрессовано в чудесный пояс, что составляло его мощь, теперь должно было послужить разгулявшемуся злу. Никогда раньше армагеддон не был так близок. Мор, глад, чума обрушатся на людей, их вопли, крики, всхлипы, кровь и пот, проклятья и мольбы благодатным дождем оросят обездушенные тела бесчисленных подземных жителей. Они выпьют наши печали, надежды, омрачат мысли, осквернят веру, и чем больше страданий обрушится на головы людей, тем вернее будет прибывать сила обитателей подземных шрастров.

...Она в ответ

Сказала: "Нет!

С нулем равняю я твои признанья эти.

О, Божий свет, да-да,

Уж сколько лет, да-да,

Мечтаю я о лакированном штиблете.

Мне нужен франт,

Чтоб был талант,

Чтоб покупал мне лисьи чернобурки.

А ты, сапог, да-да,

Что б дать мне смог, да-да?

Лишь на каблук прилипшие окурки!"

- Ну ты, сапог, - окликнул я Георгия, - что у тебя, кроме меча, есть? Тут, брат, как бы с лазерными карабинами и бластерами дело иметь не пришлось. В лоб их не возьмешь.

- В лоб их не возьмешь, - эхом откликнулся голос в каюте. - Тут с хитринкой надо подойти.

- Стратегов много, - кивнул я, - сапогов только не хватает. Серых шинелек... Сподобился бы, капитан, воплотиться и в бой?..

- Запрещено уставом.

- Каким уставом? - скривился я, - Здесь, на Земле вы что, по уставу живете?

- А как же. Я о другом думаю - надо бы сложиться энергиями, создать единое кольцо. Тогда кто враг, станет друг.