В пылу любовного угара

Конечно, пистолет не заряжен, коробка с патронами куда-то давно потерялась. Да и зачем ей патроны? Она ведь не собирается стрелять в Дракончега, Боже сохрани. Алёна не загнала в ствол вывалившуюся обойму, передвинула предохранитель на красную кнопку, чтобы ненароком не выстрелить (хоть обойма и пуста, а все же, бывает, и палка стреляет), и пошла одеваться. Нужно выглядеть соответственно образу нападающей – черный свитерок, черные джинсы. Хорошо бы еще маску – как ее, «чеченка», что ли? – на лицо надеть. Но «чеченки» нет. Или чулок натянуть? Нет, чулки у нее дорогие, жалко не по назначению использовать. Ладно, обойдемся без маски, в прихожей ведь темно будет. А то, когда они окажутся на свету, зрелище черной физиономии подруги может вышибить возбуждение даже из самого пылкого любовника. В таком деле главное – не переборщить.

От Дракончега пришла эсэмэска: буду-де через пятнадцать минут. Однако приехал он раньше – Алёна только-только успела переодеться, когда затрезвонил домофон. Она открыла и, хихикая от волнения, встала за дверью. Ее слегка потряхивало. «Рука дрожит, прицел будет сбит!» – подумала она и снова хихикнула. И тут же проглотила смешок: дверь начала медленно приотворяться. Алёна затаила дыхание и вжалась в стену.

Он вошел очень осторожно – наверное, полная темнота насторожила. И замер. Алёна догадалась, что он сейчас заглянет за дверь: конечно, почувствовал, как что-то мешает ей открыться полностью. И решила опередить – выскочила из-за двери, уперла в бок пистолет:

– Лицом к стене!

Он отпрянул… и она тоже, потому что это был не Дракончег! Гораздо ниже ростом и шире в плечах, четвероугольный какой-то, как выразилась бы Наташа Ростова… Свет из дальней комнаты на миг обрисовал резкий, чеканный, римский, можно сказать, профиль вошедшего. От неожиданности пистолет дернулся в руке Алёны, а может, дернулась сама рука, сжимавшая ту самую, черт ее дери, рубчатую рукоятку… Пальцы невольно нажали на спуск – и раздался довольно громкий звук, подозрительно напоминающий «взрыв» хлопушки или тот звучок, что получается, когда из шампанской бутылки вылетает пробка, но более всего – приглушенный выстрел.

С чего, ради всего святого, взяла Алёна, что в обойме не осталось патрона?! В обойме-то, очень может быть, и не осталось, но он был в стволе! И кто, во имя неба, надоумил ее, что передвинуть предохранитель к красной кнопке – это значит выключить его? Наоборот, красное – значит огонь! Она сняла пистолет с предохранителя, вот что она сделала! Ну, и теперь выпалила газом прямо в лицо незнакомца.

Наверное, от потрясения у Алёны перехватило дыхание, что ее и спасло. Человек взвыл, задыхаясь и кашляя, отпрянул, вывалился за дверь, загромыхал по ступенькам… Алёна не думала о нем – не до того было. Кинулась в спальню, распахнула балкон. Потом бросилась на кухню – окно настежь! Закрыла дверь в дальнюю комнату. В ее квартире привольно чувствуют себя сквозняки, газ вынесет отсюда мигом. Грудь нашей героини сдавило, из глаз потекли слезы. Ну еще бы они не слезились! Алёна вновь помчалась на кухню, высунулась в окно и только теперь позволила себе вздохнуть. Хм, кто-то из соседей недавно жаловался на то, что воздух на перекрестке улиц Ижорской и Генкиной, где стоит Алёнин дом, сделался тяжелый. Ничего себе! Да он просто нектар, а не воздух по сравнению с газовой камерой, которую она одномоментно устроила в своей квартире!

– Алёна! – раздался вдруг испуганный возглас, и в дверях кухни появилась высокая фигура.

– О господи, Дракончег!

Она кинулась к нему, прижалась… Ну да, иногда даже эта фуриозная эмансипатка (честное слово, Владимир Розанов словно бы про нее так сказал, а не про Аполлинарию Суслову!) чувствовала, что мужчины годны не только на то, чтобы напропалую использовать их в горизонтальном фитнесе или оттачивать о некоторых из них ядовитое жало своего уязвленного самолюбия, но и на то, чтобы находить у них утешение… Просто прижиматься к ним и ничего, ничего не говорить…

Однако Дракончег молчать не собирался. Он именно хотел говорить!

– Что тут произошло? Газом, что ли, воняет? Кто-то здесь стрелял из газовика?

Алёна осторожно потянула носом. Газом еще пахло, конечно, и глаза пощипывало, но все же именно пощипывало, а не жгло.

– Ой, слушай, зря я дверь оставила открытой! – спохватилась она. – Как бы соседи не учуяли!

На самом деле она напрасно беспокоилась. Учитывая, что уже за полночь, можно было не дергаться. Соседи, люди, встающие рано, уже давно и крепко спали, и разбудить их мог бы только взрыв бытового газа – Господи, спаси и сохрани! – а не такая чепуха, как вонючка-пукалка «беретта».

Алёна торопливо закрыла дверь.

– Извини, так глупо получилось…

С пятого на десятое, путаясь в словах, она обрисовала происшедшее, то смущенно ловя взгляд Дракончега, словно испрашивая прощения, то начиная хохотать. Чувство юмора у нее было. Очень может быть, извращенное, но оно было, факт, и порой поиздеваться над собой доставляло нашей героине немалое удовольствие.