В постели с незнакомцем

Дверь тихо открылась и в кабинет вошёл мужчина. Лаковые туфли, чёрные брюки, дорогая трость из слоновой кости. Вера сразу поняла, кто это – Крестовский. Значит он не уехал! Или что-то забыл, поэтому вернулся.

Припадая на одну ногу, Пётр Васильевич подошёл к стене и приподнял картину. Он стоял прямо напротив, и Вера видела всё, что он делает. Если он обернется и опустит глаза – она будет поймана.

Бегло введя шесть цифр, хозяин дома достал из сейфа жёлтую папку-скоросшиватель и с лязгом закрыл металлическую дверцу. Не теряя времени, поторопился обратно к выходу.

Вера выдохнула и обмякла, давление потихоньку приходило в норму, сердце тоже чуть замедлило свой ритм.

Ей никогда не взломать этот код, нужно его как-то узнать. Но как?

Ну уж точно не здесь об этом думать! Выбравшись из-под стола, Вера прокралась к двери и аккуратно выглянула в коридор – никого. Пусто. Не веря своему счастью, быстро перебежала из правого крыла в левое и, приведя дыхание в норму, неспеша пошла к Ларисе. Вдруг Крестовский там, а она словно после марафонского забега?

Войдя в комнату, с облегчением обнаружила, что внутри никого, кроме Ларисы – та как обычно сидела в инвалидном кресле, рассматривая сквозь стекло макушки мохнатых елей.

Вера прошла мимо и выглянула в окно – у ворот пусто, лишь Аня старательно разбрасывает лопатой снег.

Ничего, сегодня не получилось, значит, получится как-нибудь потом. Она отыщет эти документы и обязательно узнает правду.

Вера обернулась и взглянула на Ларису – под левым глазом почти высохшая влажная дорожка.

Этого не может быть! Люди с аппалиптическим синдромом не могут плакать! Они ничего не чувствуют! Вера наклонилась и взглянула ближе – так и есть. Слеза. Это рефлексы, это неосознанно - убеждала она себя, сжимая и разжимая заледеневшие пальцы.

Губы против воли задрожали, и внутри разросся ком всепоглощающей вины. А если она всё-таки что-то чувствует? А если всё понимает? Зачем она сказала вслух о чувствах к Назару?

Из глаз Вера тоже покатились слёзы. Она громко шмыгнула носом и смахнула нежданную соль резким взмахом руки. Поддавшись какому-то необъяснимому порыву, села у ног Ларисы, уткнувшись в её недвижимые колени. Не хотела плакать, но слёзы сами полились безудержным градом. Слёзы вины, боли, отчаяния и страха - страха за будущее, страха потерять мужчину, который даже ей не принадлежит.

- Прости меня, пожалуйста, прости, но я правда его люблю! Очень, - хлюпая в клетчатый плед, Вера уже не могла сдержать рвущегося из глубины души словесного потока. - Я схожу с ума от него, как, наверное, когда-то и ты. Не держи на меня зла и попробуй понять - я не могу без него. Прости. И отпусти его, отпусти нас... пожалуйста...

Глава 16

Посыпанные песком тротуары растеклись грязно-жёлтыми лужами - сапоги чвакали в снежной каше. Вера спешила домой, игнорируя онемевшие от холода промокшие пальцы ног.

День получился невероятно долгим. Эмоционально тяжёлым. Назар так и не приехал до конца её смены, а набрать его номер Вера не решилась.

Зато днём позвонила Нина и подлила масла в огонь: камеры видеонаблюдения через дорогу от клуба засняли в ту ночь Золотарёву и мужчину в чёрном пальто. Это были последние кадры, когда Надю видели живой. Кем был этот мужчина – неизвестно, видно его было только со спины. Если верить словам Назара, в это время его автомобиль мчался в сторону Ленинского проспекта...

Чертовщина какая-то. Всё только больше запутывалось, никакого просвета. Подозрения нарастали как снежный ком - всё больше и больше.

Вера вошла в свой подъезд, надеясь в глубине души, что Назар снова ждёт её там, что как в прошлый раз сожмёт в тиски объятий и скажет, что всё хорошо. Это его «хорошо» мигом избавляло её от всех нелепых домыслов. Хоть на какое-то время.

Но Назара в подъезде не было.

Скрывая разочарование, Вера надавила на кнопку вызова лифта, ожидая, когда грохочущая махина раскроет перед ней исписанные непристойностями двери.

- Вера, подожди, не уезжай, - раздался сверху скрипучий голос соседки с третьего этажа. Тяжело выдыхая, Тамара Степановна шлёпала вниз, кутаясь в тёплый байковый халат. Седые пряди торчали в разные стороны неряшливыми патлами. – Вера, беда! Мамку твою на скорой забрали!

- Как забрали?

- Да с сердцем плохо стало. Она соседке вашей, Митрофановне, в дверь стукнуть успела, и прям в коридоре и упала. Бригада быстро приехала, вкололи что-то и сразу увезли. Ты это, поднимись, дверь закрой, мы ключей не нашли, так, на тряпочку прикрыли, - проговорила пенсионерка и как-то странно уставилась на Веру - едва скрывая ехидную улыбку.

Раздался грохот открывающихся дверей лифта; едва не сбив с ног старушку, Вера побежала на свой этаж.

Господи, сердце! Она же жаловалось в последнее время на давление в грудной клетке. Нужно было настоять, отправить её на ЭКГ! Медработник, называется.

Толкнув входную дверь, Вера прямо в обуви забежала в дом: всё лежало по-старому, только дверца шкафа была распахнута – с вешалки пропало мамино пальто, и сапоги с обувной полки. Видимо, соседки постарались, собрали.