В последний раз

— А я хочу спокойно объяснить сыну, что алкоголь — это решение с последствием, — пожал плечами Костя. — Не хочу делать из него запретный плод, который так и манит его попробовать и не хочу, чтобы сын думал, что мы прибьем его, как шелудивого песика, если он ошибется с выбором. Просто будем объяснять, что алкоголь не смертелен в малых дозах, но определенно потребует расплаты на утро. Если не делать из этого большой запрет, у него не должно развиться желания попробовать его. Вот ты не любишь вишню, так?

— Так, — соглашаюсь я, глядя на развалившегося рядом мужчину, лениво поглаживающего мой живот.

— Как ты это поняла?

— Попробовала и просто не понравилась кислинка, — пожав плечом, отвечаю я. — Я люблю черешню.

— Вот, а представь, что еще до того, как ты попробуешь, все вокруг будут тебе говорить: «Не ешь вишню. Нельзя. Попробуешь, мы будем ругаться!» Да только из чувства противоречия и интереса ты попробуешь вишню, и даже если тебе также не понравится, только из-за всеобщего запрета, ты начнешь думать: «Хм. Что-то в этой вишне есть!», и каждый раз будешь думать: «А не купить ли мне вишни? Что-то настроение у меня сегодня бунтарское!».

— Вопрос не в запрете, а в том, что это вредно, — смеюсь я над Костиными гримасами, пока он рассказывал о «запретной» вишне.

— Вопрос в искушении, — фыркнул муж. — Я не хочу, чтобы мой сын думал, что алкоголь — это круто.

Если нет искушения, азарта, нет и удовольствия от нарушения запретов. Какое удовольствие от вкуса ворованных яблок! Но его нет, если сосед и так дает тебе эти яблоки — бери сколько хочешь. Но вот вопрос в том, что ты не так уж сильно хочешь этих яблок, да и живот от их переедания болит.

Яблоки и яблоки. А вот если сосед грозный дядька, который выбегает каждый раз с палкой, пока ты украдкой обрываешь его деревце, это уже другое дело. Это уже не просто яблоки — это трофеи! И даже если у тебя болит живот от этих трофеев, ничего страшного, главное стащить добычу и сожрать улики. Чувствуешь разницу? А предмет торга тот же — яблоки. Так и с алкоголем.

— Но от яблок не пьянеешь! — привела я последний аргумент.

— Так от них и похмелья не бывает, — усмехнулся Костя. — В общем, я знаю, как воспитывать сына.

— Что ты можешь знать? — хмыкаю я. — У тебя не было раньше сыновей, как и дочерей.

— Я много читаю, — иронично отшутился Костя. — И батя у меня был мировой.

— Но ты куришь, Кость, — фыркаю в ответ. — И периодически пьешь.

— Допустим курю я в те моменты, когда ты доводишь меня до истерики, — вскинув брови прокомментировал мужчина. — А пью по долгу службы или с друзьями, что достаточно редко, ибо я практически всегда за рулем.

— Значит я довожу тебя до истерики? — весело интересуюсь, чуть изменив позу.

— Бывает, — фыркает Костя с улыбкой. — Порой я смахиваю скупую мужскую слезу.

Мы весело смеемся над его комичным ворчанием. Мягко посмотрев на меня, Костя целует мой живот и произносит:

— У нас будет замечательный сын, который сам решит, что ему делать. Мы просто будем любить его и подсказывать правильные решения. Ты прекрасная женщина, а я классный мужик, у нас будет отличный ребенок.

В этот момент мы оба почувствовали ЭТО. Отклик ребенка на наши голоса. Замираем с расширившимися глазами и с улыбками до ушей.

— Ты почувствовал? — неуверенно шепчу я, боясь спугнуть это чудо.

Муж в восторге мог лишь кивать, глядя то на меня, то на живот.

— Сынок пошевелился, — тихо шепчет Костя.

Мы вновь замерли в ожидании повторений, но, кажется, малыш просто повернулся во сне. В этот вечер мы лежали на боку, обнявшись лицом друг к другу, согревая сыночка между нами. Нежные поцелуи и поглаживания в этот вечер были важнее страсти и удовольствий.

На приеме у врача мы с волнением рассказываем, что почувствовали в тот вечер, глядя на улыбающегося врача. Мы обсудили с доктором все нюансы и получили поручение следить за шевелениями, считая их. Срок родов предварительно назначили после двадцатого марта.

На работе я подыскала себе замену, повысив одну из сотрудниц. Подругами мы не были, и кроме работы ничего нас не объединяло. Оксана откровенно удивилась тому, что я выбрала ее.

— Думала вы выберете кого-то более близкого вам, — смущенно произнесла женщина.

— Почему? — вскинув брови, интересуюсь в ответ, когда огласила ей свои планы на ее карьеру.

— Ну, обычно повышают тех, с кем человек лучше общается, — прокомментировала Оксана. — А мы с вами не из этой категории.

— Я выбрала тебя, потому что ты лучший работник в моем отделе, — спокойно произношу в ответ. — На это решение не влияет моя дружба с некоторыми девочками, как и иные факторы. Ты знаешь, что я всегда высоко тебя ценила, ставя в пример. Назначить кого-то другого было бы не логично и просто глупо. Кто, как не ты, лучше знает работу отдела. К тому же это не повышение на время декрета, а окончательное. После Нового года я переезжаю в Москву и буду там работать закупщиком. Основным складом по браку вновь станет столичный, так что проблем не возникнет, как и особых перемен.