В полночный час

Наверное. Джаред и Синди ведут себя прямо как молодожены после того, как насмотрелись на акробатов! Слава Богу, что потом выступали клоуны, а то нам, тем, кто возвращается домой без пары, совсем было бы тяжко. Анна Мария… Я думаю, что она уже ушла. Рафаэль, когда я видела его в последний раз, танцевал еще с одной королевой. Они сравнивали свои наряды и драгоценности.

— Спасибо, Линн. Спокойной ночи.

— Увидимся завтра?

— Конечно. Завтра я пью кофе у Тифф, но где-нибудь ближе к вечеру обязательно заскочу.

Линн весело помахала Джордан рукой на прощание и пошла к выходу. Джордан продолжала путь к своему столику. Кто-то снова схватил ее за руку.

— Вы убежали от меня, — услышала она бархатный голос Рагнора.

Он снова был в костюме эпохи Реформации в Англии — пуританские строгие черные бриджи, черная хлопчатобумажная рубашка и стеганый жилет. Волосы его казались особенно светлыми на фоне черного одеяния, а льдисто-голубые глаза горели так ярко, что вполне могли бы составить альтернативу освещению танцевальной площадки. Плащ с капюшоном — непременный атрибут едва ли не каждого карнавального костюма здесь, в Венеции, — дополнял его наряд.

— Вы убежали, — повторил он.

— Я не убегала. Я едва заживо не испеклась в своем костюме. Пришлось выйти подышать.

Джордан только сейчас поняла, что он ведет ее к танцевальной площадке.

— Уже поздно…

— Вы снова хотите убежать?

Джордан сама не заметила, когда начала танцевать. Музыканты опять играли свинг. Рагнор оказался неплохим танцором.

— Действительно, уже поздно…

— Я думаю, что вам следует спасаться бегством. Отправляйтесь домой.

— Да, я бы хотела вернуться в отель…

— Я имел в виду то, что сказал. Возвращайтесь домой. В Штаты. В свой маленький уютный домик на юге.

Джордан недоуменно подняла бровь. Она только что сделала крутой поворот, следуя ритму танца, и слегка задохнулась. Когда она вновь оказалась к нему лицом, она громко бросила ему:

— Вы непростительно грубы.

— Боюсь, что ваше пребывание здесь приносит беду.

— Я приношу кому-то беду? Женщина, обладающая властью и влиянием, устраивает у себя в доме отвратительное представление, а я создаю проблемы? Вы защищаете графиню?

— Нет, нисколько. Но я думаю, что вы должны уехать. Я не могу представить себе, как вы оказались там, где оказались, в то время как…

— Меня туда пригласили. Вот и все.

— Заметьте, многие из тех, кто был приглашен, в тот зал не попали.

— Откуда вы знаете, где я была? Вы же сказали, что вас там не было.

— О произошедшем говорит вся Венеция.

— Я в курсе. Но все в прошлом.

— В самом деле? За вами наблюдает полиция.

— Отлично. Я ничего предосудительного не делаю.

— Но вы разозлили графиню.

— Знаете ли, мне в самом деле на нее наплевать.

— А зря.

— Я американка. И мы не привыкли заискивать перед европейской знатью.

Он закрутил ее в танце. Прекрасный момент, чтобы выскользнуть и исчезнуть.

Но выскользнуть не удалось. Ладони его были крупными, а пальцы длинными. И в руках чувствовалась пугающая сила. Он крепко держал ее, хотя, казалось, совершенно не заметил того, что ей захотелось сбежать. Когда же наконец закончится песня?

— Мне дали понять, — продолжала она разговор, — что вы не любите графиню, но, очевидно, ее мнение так же важно для вас, как и для многих других.

— Совершенно не важно, — с вызовом ответил Рагнор.

— Тогда я вас не понимаю, — пожала плечами Джордан.

— Вы просто должны уехать домой. Иначе вы навлечете на себя опасность.

— Отчего же? Графиня наймет киллеров? Она связана с преступным миром?

— Вы хотите узнать мое частное мнение? Да, связана.

Уверена, что здесь я в абсолютной безопасности. Как вы заметили, полиция следует за мной по пятам.

— Я совсем не уверен в том, что вам стоит полагаться на полицию.

— Не хотите ли вы сказать, что полиция заодно с преступниками?

— Я никогда бы такого не сказал.

— Тогда о чем вы вообще говорите? — спросила она повышенным тоном.

— Что вы в опасности! Уезжайте домой!

— С какой стати я в опасности? Я…

— Потому что вы слабая.

Джордан все же перестала танцевать. Она просто встала посреди площадки. Она не собиралась никуда бежать.

— Да, я невысокого роста и вес у меня не слишком велик, но, уверяю вас, я вовсе не так немощна, как вам кажется.

— Насколько я понимаю, вы недавно пережили трагедию и страдаете…

— То, что я пережила, не повредило мой рассудок, смею заметить. Я была обручена с полисменом, хорошим человеком;

его убили преступники из плоти и крови, люди, которых он уважал и которым сочувствовал. Придавай он меньше значения ценности человеческой жизни, сейчас он не оказался бы мертвым. Он был полицейским, не провидцем, не мистиком. И он убит. Отсюда я могу заключить, что существуют на свете плохие люди. Люди, а не монстры. Хотя и человеческие создания могут уподобляться чудовищам. Я думаю, что полиция отнеслась к делу спустя рукава, что они могли бы провести расследование более тщательно. Постараться вникнуть серьезнее в обстоятельства того представления, что устроила графиня. По все это не делает меня слабой!

— Вы в опасности из-за того, что настаиваете на происшествии, случившемся у графини.