В поисках забытого источника

Когда до выхода разведгруппы с гати осталось пройти какой-то десяток саженей, произошло непредвиденное. Эсэсовец из «Аненербе» неожиданно оступился и упал в трясину, погрузившись в неё по пояс. От произошедшего, гауптштурмфюрер даже как кричать позабыл, и лишь пытался барахтаться, из-за чего ещё больше стал погружаться в трясину. Отдав приказ своей разведгруппе «не останавливаться и продолжать движение», я передал Степану свой вещмешок с планшеткой, после чего, крикнул эсэсовцу на его языке «не шевелись», и прыгнул к нему в трясину. Уйдя с головой в болотную жижу, я заметил, как сработал мой защитный кокон. Дышалось в нём, так же, как и на поверхности. Протянув руки вперёд, я сразу наткнулся на спину Шмида. Подтянув его к себе, я попытался крепко ухватить эсэсовца за ноги. Мне повезло, у меня не только получилось енто сделать, кроме всего прочего, я ощутил под ногами твёрдое дно. Приподняв вверх Шмида, я медленно направился в сторону края болота, где находился наш пост наблюдения.

Вскоре мы выбрались из трясины, и добрались до сухой почвы, там уже разведчики приняли эсэсовца. Он в отличие от меня, был лишь по грудь вымазан в болотной жиже. Случившееся так повлияло на гауптштурмфюрера СС, что на него напала икота. Кто-то из моих разведчиков дал ему фляжку с водой. Когда он пил, мы все слышали, как стучат его зубы по горлышку фляжки.

Пока я обтирал своё лицо куском тряпки, которую протянул мне Николаев, Петро сообщил мне, что «с поста наблюдения уже позвонили в штаб, и доложили о возвращении нашей группы с «языками». Вскоре сюда приедут наши командиры на машине». Я лишь кивнул Петру, что понял его. Что-либо говорить, у меня не было никакого желания, хотелось лишь одного, быстрее смыть с себя болотную жижу и переодеться в чистое. Благо запасной комплект формы и кусочек мыла, я всегда таскал в своём вещмешке.

Когда прибыли наши штабные командиры, я быстро доложил об удачном выходе на охоту, и заодно рассказал, о небольшом происшествии в самом конце пути. Командиры поблагодарили нас за доставленных «языков», а мне приказали «сходить на речку и привести себя в порядок».

Забрав у Степана свой вещмешок со сменной формой и планшеткой, я направился на речку отмываться, а моя группа, шепнув, что после доставки «языков» до штаба, они присоединятся ко мне, удалилась вслед за командирской машиной.

На берегу речки, я кое-как стянул с себя пропитанные болотной жижей форму и исподнее, свернул свой защитный кокон и убрал складень в вещмешок. После чего, взяв мыло я залез в воду и начал с наслаждением отмываться. Примерно через четверть часа я увидел своих разведчиков. Они бежали в мою сторону по берегу и махали руками, словно призывали меня быстрее вылезать из речки. Причину их странного поведения я понял через несколько мгновений, когда недалеко от меня, в воде, разорвалась первая авиабомба. Взрывной волной меня выбросило на песчаный берег, а затем, я почувствовал, как в моё тело впиваются осколки. Вскоре, от нахлынувшей боли, моё сознание улетело в темноту.

Пришёл я в себя от резкой боли в левой руке. Приоткрыв глаза, я увидел, как кто-то стоит на моей руке и укладывает рядышком со мной мёртвого бойца. Мне захотелось накричать на ентого неуклюжего мужика, но из моего горла вырвался лишь болезненный стон. До меня тут же донёсся удивлённый вскрик: «Господи, да кто же додумался живого среди покойников положить?». Мужик сошёл с моей руки, и начал аккуратно поднимать меня с холодной земли. От нахлынувшей боли я вновь потерял сознание.

Следующее моё возвращение к жизни, произошло в какой-то большой палатке, где кроме меня, лежали на деревянных лежанках забинтованные люди. Едва я подумал, что необходимо кого-нибудь позвать и попросить попить воды, как в палатку зашла пожилая санитарка. Увидев, что я уже пришёл в себя, она сама подошла ко мне и напоила водой из поильника. После того, как я немного утолил жажду, санитарка тихо сказала мне:

— Ты, милок, не волнуйся особо. Операция прошла успешно. Доктора из тебя все осколки от бомбы вытащили, раны почистили и зашили. Завтра будет машина, она отвезёт тебя в госпиталь.

— Благодарю, — тихим голосом сказал я санитарке, — а вы случайно не знаете, что произошло, и где мои вещи?

— Я того не знаю, милок. Тут у палатки уже который день дежурит твой товарищ, ждёт когда ты в сознание придёшь после операции. Я его ненадолго сюда запущу, он тебе всё и обскажет.

Напоив меня водой ещё раз, пожилая санитарка вышла из палатки, а вскоре в неё зашёл Николаев.

— Здравия желаю, товарищ капитан, — тихо произнёс разведчик.

— И тебе доброго здравия, сержант. Расскажи, Петро, что произошло на речке, да и вообще, пока я тут без сознания был?