В поисках забытого источника

Заметив, что оба офицера остановились на лесной поляне, у какого-то полуразрушенного кургана, сложенного из довольно крупных валунов, почти полностью поросших мхом, я жестом показал разведгруппе «залечь и ждать». Через кустарник оплетённый ежевикой, я наблюдал, как гауптштурмфюрер подозвал к себе пожилого фельдфебеля, и приказал ему: «передать солдатам, чтобы никто из оцепления не смел приближаться в течение часа, к древним руинам на расстояние ближе тридцати метров». Фельдфебель посмотрел на майора, и получив от него подтверждение отданного приказа, отдал честь и направился к стоящим в оцеплении солдатам. Дождавшись, когда фельдфебель удалится на указанное расстояние, эсэсовец произнёс: «Ну что же, приступим к осмотру. Надеюсь, Франс, нам с вами повезёт, и мы здесь найдём вход в обитель нибелунгов». Оба офицера принялись весьма тщательно осматривать полуразрушенный курган, сложенный из древних валунов.

Отданный эсэсовцем приказ, был нам на руку. Подождав пять минут, чтобы оба германских офицера увлеклись осмотром, я отдал команду на захват. Сработали мои разведчики очень чисто и быстро. Оглушив и связав обоих «языков», мы отправились обратно тем же самым путём, что и пришли к древним руинам. После того, как мы с добычей прошли под мостом, соединяющим две части лесной дороги и направились по лесу к старому болоту, наши «языки» начали приходить в себя. Нести их уже не было нужды, и я заставил их идти самостоятельно. Сделав вид, что я читаю фразы на германском языке по разговорнику, сообщил обоим офицерам, что если они хотят жить, то им следует идти молча, куда мы прикажем и не оказывать никакого сопротивления. Получив их кивки в ответ, что они всё прекрасно поняли, я вытащил у обоих офицеров кляпы, так как майор уже начал задыхаться. Кроме того, не только я заметил, но и остальные разведчики тоже, что енти двое «языков» ведут себя как-то странно, не так как вели себя боевые офицеры, которых мы брали раньше во время своих выходов на охоту. Майор старался выглядеть как аристократ, но при ентом старался показать, что готов смириться со своей судьбой. А вот захваченный эсэсовский капитан, откровенно говоря, был в шоке и постоянно что-то бормотал себе под нос.

Желая выяснить, что там гауптштурмфюрер бормочет, я пошёл рядом с ним, делая вид, что не понимаю его языка. Услышанное удивило меня. Эсэсовский капитан, постоянно тихо ругался, но не на нашу разведгруппу, а на своего непосредственного руководителя сидящего в Берлине. Как я понял из услышанного, неприятности у гауптштурмфюрера начались сразу после того, как его начальник спьяну начал стрелять в какого-то пожилого учёного из Скандинавии, но тот, даже раненый, сумел скрыться от берлинской полиции. Из-за того нелепого случая с учёным, ему пришлось отказаться от поездок в родную Швейцарию, чтобы не краснеть за случившееся перед старшим братом и герром Эрфолгом, который тоже бесследно исчез в Берлине. И вот, когда он уже собрался поехать домой и принести извинения за произошедшее, руководство неожиданно отправило его к чёрту в преисподнюю, на Восточный фронт, где были случайно обнаружены какие-то древние руины.

Возле болота мы устроили небольшой привал. Пока все отдыхали я ознакомился с изъятыми документами захваченных нами офицеров, начал я с майора. Франс Карл Штауберг, призван из запаса полгода назад, направлен в ремонтные войсковые службы Вермахта на Восточном фронте. Похоже у Вермахта совсем плохи дела, раз уже начали ветеранов рейхсвера из запасов призывать. Ну ничего, главное доставить майора до штаба, а там пусть наше командование решает, что с ним дальше делать. А вот документы гауптштурмфюрера СС оказались намного интересней… Мартин Шмид, полномочный представитель Института военных исследований при СС. Я сначала подумал, что мы, из-за моей ошибки, совсем не тех «языков» взяли, но потом присмотревшись к печати на документе, вздохнул с облегчением. Именно в печати я нашёл искомое слово «Аненербе». Значит задание мы всё-таки выполнили. Осталось только в целости и сохранности переправить добытых «языков» через старое болото.

Порядок следования по гати был следующим. Первым шёл наш проводник Николаев. Пётр должен был не только показывать нам путь, но и предупредить пост на той стороне болота, что возвращаются свои. На расстоянии видимости от Николаева, шёл глазастый Родион Ильин, сразу за ним следовал майор Штауберг, со связанными руками за спиной, его контролировал Иваньков. За Степаном, точно также со связанными руками, понуро шёл гауптштурмфюрер Шмид, которого контролировал уже я.