В поисках смерти

Как и любой закоренелый отшельник, мсье Анри был не слишком приветлив и не всегда помнил о необходимости придерживать двери перед теми, кто идет вслед. Впрочем то, что могло показаться грубостью, на самом деле ею не являлось. Местные знали это, а потому — не держали зла. Одинокий старик вызывал у них чувство неловкого сострадания. Ведь статус холостяка — это здорово, когда тебе слегка за тридцать. Перешагивая рубеж «почтенного возраста», мужчина перестает казаться редким экспонатом. Выветривается странное очарование заядлого одиночки, с ним же уходит интерес противоположного пола… Ему на смену приходит понимающее сочувствие, или, еще хуже — жалость, от которой тошнит не меньше, чем от посиделок с Уокером.

Здесь, в этом небольшом и совершенно неприметном городке под названием Кретей, что притаился на подступе к Парижу, остаток жизни коротали сотни неприкаянных стариков. Большинство из них, еще двадцать лет назад жили и работали в столице. По выходным выпивали в барах, а по будням неспешно прогуливались вдоль величественной реки Сена, не отказывая себе в удовольствии созерцать настоящее чудо, грандиозный Собор Парижской Богоматери, издалека напоминающий средневековый замок.

Так незамысловато проносилась их жизнь, точнее лучшие ее годы. Авралы, отчеты, деловые встречи, премии, государственные праздники и ежегодные отпуска… Закруженные до беспамятства на этой адской карусели, вчерашние менеджеры, учителя и продавцы-консультанты пожелали сойти. Они и не заметили, как однажды утром проснулись сварливым и всем недовольными стариками с острой болью в спине.

Тому, кто провел десятки лет в тараканьих бегах, не сразу удавалось понять, как жестока песня, которой они подпевали, будучи молодыми и полными сил. Париж, будто сирена, годами одурманивал их разум, заставляя верить в то, что жизни нет конца и что все еще успеется… когда-нибудь потом! Выпивая несчастных до дна и получая от них все для поддержания собственного величия, город переключал внимание на новых слуг. Брошенные и потерянные старики с удивлением обнаруживали, что больше не понимают, о чем говорит молодежь на улицах и с какой стороны подойти к очередной мигающей огнями коробке, заменившей живого человека в продаже кофе.

Вмиг осиротевшие французы понимали, что столица их больше не любит… и, что самое страшное, это полностью взаимно! Толпы туристов, наводняющие улицы в любое время года, больше не забавляют. Их восхищенные вздохи кажутся фальшивыми, а просьбы указать путь к Триумфальной арке неизменно раздражают. Сердце перестает биться в ритме беспокойного мегаполиса, а глаза не желают видеть то, чем когда-то хотелось любоваться вечно, сказочный Нотр-Дам-де-Пари…

Разочарованные старики довольно быстро приходят к выводу: отношения с городом уже не спасти, пора принять это как факт и разъехаться. Так они и оказываются во власти нелюбимых и некрасивых младших братьев Парижа. Соглашаясь на добровольное изгнание, бывшие жители «Города Огней» чураются поездок к Эйфелевой Башне. Обо всем, что происходит предпочитают узнавать по телевизору или из радиоприемника, о существовании которого вспоминают вновь. Им начинает казаться, что эпицентр жизни и Сердце Франции находятся не в десятке километров, а на другом конце Вселенной. Там, куда, во-первых, нельзя, а, во-вторых, не слишком хочется возвращаться…

Именно так мсье Анри оказался тут. По крайней мере, в этом были уверенны жильцы старой, разрисованной неумелыми граффити, многоэтажки, в которой поселился мужчина. Никто из них не удосужился выведать, какой была его личная история, почему он живет один или, к примеру, отчего он так немногословен?

Каждый был занят своими делами и проблемами. Грузные темнокожие тетки ругались с кем-то по телефону, попутно раздавая подзатыльники непослушным детям. Многочисленные арабы и африканцы неторопливо прогуливались в парках, периодически «пожимая руки» незнакомцам, а старые, сморщенные старушки, с трясущимися головами, часами стояли на балконе, внимательно осматривая местные пейзажи так, словно это Елисейские поля, а не груда бетонных блоков, разбавленных редкими зелеными насаждениями.

Мсье Анри радовался, что не приходится затихать, каждый раз, когда стучат в дверь… Ему на радость, никому и в голову не приходило заглянуть в квартиру под номером 12. Там, в Париже, это показалось бы странным и даже подозрительным. Но тут, на свалке жизни, у каждого есть личный повод печалиться, а до чужих горестей дела нет. Здесь не пахнет круассанами и свежезаваренным кофе, не услышать мелодичную игру аккордеона. Что уж там, чистая французская речь в этих каменных джунглях — большая редкость! «Идеальное место чтобы забыться, потеряться, раствориться и навсегда исчезнуть…» — подумал мсье Анри, впервые переступив порог этой однокомнатной квартирки.