В поисках силы

Повелитель удачи:

Праведная месть: в течение 5 секунд после получения любого урона ваша следующая атака нанесёт гарантированный критический удар. (Но нанесение урона самому себе способность не активирует)

Глубокие раны: ваши критические удары всегда наносят полный урон, даже если на вас действуют ослабляющие эффекты (в том числе и от состояния здоровья Ранение), однако сопротивляемость врагов конкретному типу урона всё равно будет учитываться.

Вот здесь Сареф уже был готов вкладываться и в одно, и в другое. Выгодно было всё. Получение любого урона — и удар молнии или заряженная хватка стужи гарантированным критическим ударом стирает врагов в порошок! Да и глубокие раны были хороши: даже в раненом состоянии он сможет наносить критическими ударами полный урон. Что-то из этого надо будет выбрать обязательно.

Тёмное обнуление:

На память о себе: вы наносите окружающим врагам в радиусе 10 чистый урон в размере последней полученной по себе атаки, которая вызвала срабатывание Тёмного Обнуления.

Вместе к возрождению: Вместе с вами перерождается и ваш союзник, которому вы в течение трёх последних минут восстановили здоровье. Союзник излечивает физические и психические Системные травмы. (Задержка срабатывания способности на союзнике зависит от Его минимального Базового Параметра).

Сареф устало вздохнул. Второе предлагаемое усиление от Тёмного обнуления совершенно не изменилось, и он упорно не понимал, почему Система так настаивает на этом варианте. Первый вариант его тоже не особо впечатлил. Заставить сработать Тёмное Обнуление могло и 100 урона, и 10 урона и даже одна единица. Настолько полагаться на случай не хотелось.

В итоге Сареф съел сливу Железного Вилли и усилил способность Хватка Стужи, дав себе возможность заряжать умение. После чего принялся думать над тем, как ему усилить Повелителя удачи.

Здесь был поистине душераздирающий выбор. С одной стороны, при любом получении урона можно было использовать любую способность — с гарантированным критическим эффектом. Но эта способность теряла бы свою актуальность при дальнейшем развитии, так как с увеличением качества способности будет расти и шанс критического удара. В итоге способность, на раннем развитии дающая столько пользы, при развитии позднем практически полностью погаснет.

Второй же вариант не сулил большой выгоды сейчас. Ослабляющих эффектов он пока так уж много не встречал, и даже Ослабление от Ранения, несмотря на значительную цифру в 30 %, было неприятно, но не более того. Зато впоследствии, когда у него будет и больше урона, и больше здоровья, накладываемые проклятия станут разнообразнее, а необходимость драться в раненом состоянии наверняка войдёт в привычку — вот тогда это усиление и заиграет полными красками.

Сареф думал очень долго. Несколько раз тянул руки то к одному, то к другому варианту, но был не в силах выбрать. С одной стороны, разум подсказывал, что вкладываться надо в долгосрочную перспективу. С другой стороны, гаденький страх в сердце нашёптывал, что у него на хвосте клан Айон, да и дядя Адейро, как он догадывался, тоже наверняка не сидел, сложа руки. При таких обстоятельствах до долгосрочной перспективы можно было вовсе не дожить.

В конце концов, Сареф всё-таки остановил выбор на втором варианте, справедливо рассудив, что если драконы настигнут его снова — даже первый вариант усиления его не спасёт. Так как Айон наверняка сделал должные выводы из своего поражения, и теперь за ним будет послан тот, кто не проиграет ни при каких обстоятельствах. А вот если всё-таки получится выиграть время и успеть должным образом вложиться в развитие — вот тогда можно будет и побороться.

Наконец, он открыл глаза и, судя по затёкшему телу, он просидел в кресле не меньше часа. И, как оказалось, всё это время гном терпеливо ждал, пока он очнётся.

— Я… извините, — пробормотал Сареф, поднимаясь, — после всего случившегося столько навалилось… нужно было уделить время.