В поисках настоящего

Культ предков, уже многие века царствовавший среди гор, обязывал почитать праотцев, храбро защищавших селение от нашествия чужеземцев, голода и мора. «Мужчина должен быть воином!» – с самого детства мальчишкам внушали образ настоящего отца семейства в шлеме, с мечом в руке и колчаном стрел за спиной. «Мужчина не жалуется! Мужчина не просит, а требует! Мужчина не чувствует, а действует!» – эти законы постоянно провозглашались окружающими, как неоспоримые факты. Сколько Алан помнил себя, он постоянно сравнивал отражение в зеркале с образом того самого мужчины-воина, что транслировал каждый встречный, и все никак не мог понять – почему он не считает зазорным попросить, и признаться в своих чувствах… не понимал – почему окружающие считали это проявлением слабости? Из-за противоречия между слышимым и чувствуемым, внутри него постоянно проходила битва между требованием быть «каким надо» и «каким хочется». Победу попеременно одерживала то одна сторона, то другая.

Может быть именно в том, что среди полуразрушенных древних строений Алану удавалось представить себя в образе истинного воина, какими являлись его предки, и кроется загадка странной притягательной силой, какой обладал над ним Мертвый Город.

Тропинка круто вела вверх – получалось, что перейдя подвесной мост, начинаешь сразу подниматься так, что виднеются лишь кромки двух ближних башен, а затем тропа неожиданно обрывается, преобразуясь в большое ровное плато, служащее фундаментом для саклей.

Полностью погруженный в мысли об отце, Алан и не заметил, как тропинка перешла в Мертвый Город – такой, как обычно, разве что девушка, сидящая на белом «жертвенном» камне совсем не вписывалась в окружающий пейзаж. Ее вечернее платье, ярко красного цвета, колыхалось под порывами ледяного, всегда блуждающего среди гор ветра. Она сидела, обняв руками ноги и уткнувшись лбом в колени. Так что за огненно-рыжей копной волос Алан не мог разглядеть ее лица. Конечно же, платье не могло защитить ее совсем хрупкое тело от нападков ветра, не знающего пощады и жалости – плечи оголены, и виднеются босые ступни.

«Как эта девушка могла попасть сюда и откуда она вообще взялась?!» – оставалось загадкой. На мгновение Алану померещилась, что девушка могла родиться из этого идеально гладкого белого камня, на самом деле оказавшимся огромным коконом. Она родилась, чтобы мгновенно замерзнуть под натиском воинственного мира.

Сразу же отвергнув мысль уйти отсюда, дабы не наживать себе проблем, Алан медленно, боясь напугать, начал приближаться к ней. Под ногами хрустнул камень и девушка вздрогнув подняла голову, уставившись заплаканным лицом на мальчика. Он лишь застыл на месте, не зная, как поступить.

Девушка в красном платье обтерла лицо ладонями и сказала:

– Уай ис вис стоун уорм? – ее голос, как и она сама сильно дрожали.

– Ай донт ноу… – медленно проговорил он. – Ит вос олвэйс… аз ай рэмэмбэ майсэлф.

– Ит’с стрэйндж…[1] – протянула она блеклым голосом, и вновь заняла прежнюю позу, уткнувшись лбом в колени.

Алан окончательно растерялся, думая как поступить. Решил подойти ближе.

– Вам холодно? – продолжил он по-английски.

– А ты как думаешь? – пробубнила она, так и не пошевелившись.

Алан тут же снял с себя куртку и накинул ей на плечи. На нем остался свитер, и даже сквозь вязь из толстой нити он чувствовал уколы холодного ветра. Какого́ же тогда было ей?

– Вы из санатория?

Она вновь, с явной неохотой оторвала голову от колен, посмотрела на него:

– Откуда?

– Ну, из санатория для иностранцев?

– Он называется «Красный Замок». Да, я оттуда… – она пристально глядела в глаза мальчика, будто стараясь разглядеть в них, что он вообще от нее хочет.

– Так может вам лучше вернуться обратно?

– Может и лучше… – казалось до нее с трудом доходит смысл происходящего.

– Тогда я помогу! – предложил Алан, но девушка в красном лишь пожала плечами, мол, «как тебе угодно».

Алан расшнуровал свои тяжелые ботинки, снял их, чтобы надеть на ее босые ноги. Кое-где у нее на ступнях виднелись свежие порезы – судя по всему оставленные камнями при подъеме сюда. Девушка исступленно, или скорее даже безразлично наблюдала за тем, как неизвестный парень, словно на безвольную куклу, пытается натянуть на нее свою обувь – поднял ногу, просунул в ботинок, зашнуровал. Справившись с одним, то же самое повторил со вторым ботинком.

Помог ей подняться. Девушка оторвалась от камня с трудом, нехотя, словно вместе с теплотой древний алтарь питал ее тело жизнью. Застегнув на девушке куртку и взяв под руку, мальчик повел ее к «Красному Замку».

За всю дорогу она сказала лишь одну фразу:

– Н-да… Не рассчитала с погодой… – чтобы затем вновь замолчать.