В поисках настоящего

Из украшений – два громоздких кресла возле стола, ровно посереди комнаты открытый камин, несколько экзотичного вида растений, подобие смеси пальмы с папоротниками, две абстрактные картины на стенах. Еще вокруг стола и кресел расстелен ковер. Но самое главное вся комната была совершенно прозрачной, от чего складывалось впечатление, что весь скудный интерьер парил в воздухе над торговыми залами, а островок со столом и креслами вообще казался чудом, сравни ковру-самолету.

Кроме двери, в которой, не решаясь шагнуть в пустоту, застыл я, из прозрачной комнате вело три выхода. Выглядело это так, словно стеклянные ручки зависли в воздухе. Сразу за ними разверзлась пропасть торговых рядов. Наверное, эти двери специально созданы для экстремалов, желающих сократить дорогу к магазинам.

– Не толпитес в двегъи, молодой человек. Заходите, пгъисаживайтес, гъаспологайтес, – заметно картавил господин Моррисон, не переставая лукаво улыбаться. – У меня не часто гости. Поэтому я исгъенне гъад вас видеть.

Настороженно посмотрев вниз, на всякий случай не отпуская ручки, я сделал шаг, но на удивление, оставаясь висеть в воздухе, ощущая под ногами твердую опору. Прозрачнейшее стекло к тому же отличалось и чрезвычайной крепостью.

– Не стоит волноватъся. Вниз не повалитес… – уверил меня картавый, неизменно проглатывая «р» и огрубляя слова.

Прошествовав к столу, я уселся в одно из громоздких кресел. Невысокий человек по другую сторону стола буквально утопал в мягкой, бархатной обивке.

На столе лежал лишь чистый лист бумаги, набор для письма и до отказа набитая окурками пепельница. Вся столешница была усыпана сигаретным пеплом.

– Я действительно, искренне ад, что нам таки удалось свидетъся, – чарующе улыбался человек напротив.

– Вы знаете кто я? – у меня было ощущение, что его въедливый читающий взгляд сканирует меня, оголяя все мысли и чувства.

– О-о… Нет-нет, – завертел он головой. – Я же не Господь наш всемогущий, чтоб все знать. Вы – человек, у которого получилосъ-таки добратъся до моего зеркального царства. И поверьте, для меня этого вполне достаточно. А вы?! Вы в курсе, кто я такой? Хотя… что я спрашиваю? Коль вы пришли ко мне, значит в кусе…

Я кивнул. У меня сложилось впечатление, словно я деловой человек, например банкир, пришел к какой-то «шишке», главе корпорации, и мы играем в бизнес переговоры, хотя оба уже давно знаем, кто на что способен, и кто с чем отсюда уйдет.

– Вас называют Старьевщиком, а так же господином Моррисоном, – не капельки не сомневаясь, ответил я.

– Приятно познакомитъся, – он сделал жест, будто приподнимает в мою честь шляпу, которой на его лысоватой голове естественно не было и в помине. – Старьевщик – это скорее мое ремесло, нежели имя. Зовите меня Ази…

– Ази? – удивился я. Это было первое имя, которое я слышал.

– Да… Ази Моррисон – так меня когда-то звали. Тепер же все больше Старьевщиком.

– Я тоже с вами рад познакомится, Ази, – хотя на самом деле я не знаю, насколько это заявление соответствовало действительности. Мне требовалась пауза, чтобы в общем определиться с отношением к новому знакомому. – Хочу сразу спросить, Ази, а почему у меня нет имени?

– Имя еще нужно заслужить! – до этого распластавшийся в кресле, господин Моррисон приподнявшись подтянулся, взял ручку, и изобразив на лице наивысшую степень серьезность, проскандировал, – Я горжусъ своим именем и стараюсъ быть его достойным!

Я удивленно приподнял брови. И в самом деле, каким-то образом заданный Старьевщику вопрос успешно избегал попадания в мою голову. Лишь повстречав человека гордо носящим имя, я вдруг осознал собственное безличие – ни у меня, ни у кого из тех людей, что встречались на моем пути, не было имен – все больше какие-то звания или клички. «Проводник» – разве ж это имя?! Ну я то ладно, у меня памяти нет. А другие, они же помнят ту… другую жизнь. Почему они тогда не называли себя по имени? Еще даже не успев толком разобраться в появившемся вопросе, я услышал пояснение:

– Имена нужны лишъ там, где существует определенный постоянный круг людей. Им же нужно тебя как-то идентифицировать. Это требуетъса в первую очередь из соображений удобства. Если каждого называть обезличенно, например «эй, ты» – все спутаетса.

– А в этом мире разве не спутывается?

Он покачал головой, при этом его большой нос, словно слепленный из желе, немного отставал от движений самой головы:

– Здесъ в основном нет нужды в именах. Здесъ просто напросто нет тех, кому бы понадобилосъ вас по нему называть. Если вы не обратили внимание, в Этот Мир каждый приходит один, никто здесъ не создает семьи, дружные коллективы – каждый сам по себе.

Поразмыслив, я решил, что Старьевщик говорит разумные вещи. Мне еще ни разу не доводилось видеть, чтобы хоть кто-то кого-то искал, или шел вместе. Взглянув сквозь стеклянный пол на аквариум блуждающих людей, я стал более пристально рассматривать копошащиеся потоки – здесь даже дети таскали игрушки сами за собой, никто их не окрикивал и не помогал.