В поисках настоящего

Алан вертел головой:

– Нет… Как я уеду? Я не представляю. Я не могу… Как я мать оставлю одну? Нет…

– Именно потому, что решение, которое ты примешь, полностью изменит твою судьбу, я и даю время подумать. Оглядись по сторонам, посмотри хочешь ли ты всю жизнь прожить здесь, или увидеть новые города и людей, запечатлеть их в своих рисунках…

Он молчал.

– Если ты поймешь, что больше не желаешь оставаться запертым среди гор, я буду ждать до отъезда – два дня. Правда я всего лишь помогу тебе выбраться и поначалу устроиться на новом месте, а дальше – справляйся сам. Я живу своей жизнью, ты – своей. Если ты готов к таким переменам, то я тебя поддержу. Просто знай, что реализуешь ты себя на полную мощь или же останешься навсегда несчастным – только твой выбор. И в конце концов, будешь отвечать за то, насколько ты смог выполнить свою миссию…

– Что еще за «миссия»? Минуту назад ты говорила, что я отвечаю только лишь перед собой, а тут уже оказывается кому-то должен …

– Ты верно сказал, что никому не должен. Только лишь перед одним существом ты несешь ответ.

– Мать? – предположил Алан.

– Нет… Тот, кто поверил в тебя первее всех, кто даровал тебе жизнь и отпуская на землю сказал: «Живи, и стань счастливым. Создавай и учись любить!» Он поверил в тебя… в то, что несмотря на все препятствия ты поймешь – главнее собственной реализации ничего нет . Выполнишь ты свое предназначение или нет, зависит только от тебя. Он поверил в тебя, поверила я, и поверят еще многие, лишь только стоит захотеть.

Пойми, ты сможешь стать счастливым только если будешь рисовать. Сколько бы ты не мечтал, что завтра будет лучше чем сегодня, что проблемы сами отпадут – этого не случиться. Наслаждайся жизнью, как музыкой. Музыку нельзя заморозить или радоваться, лишь мечтая о ней. Музыкой можно наслаждаться прямо сейчас. Так и живи, словно слушаешь мелодию.

Настоящее счастье – это быть творцом, отдавать, создавать. Соз-давать, значит давать свое создание. Если я не играю, я не могу чувствовать себя счастливой. Без фортепьяно, словно сама душа не так насыщена жизнью. Играя, я пропускаю через себя что-то настоящее, удивительное… и сливаюсь с чем-то б о льшим чем материя, выхожу за рамки собственных мыслей… Наверняка точно так же, как ты держа в руках карандаш. Если хочешь узнать, что для тебя важнее всего в жизни, спроси себя: «Что останется от меня, если отобрать…?». Если отобрать у тебя родителей, что останется? Ты – сам. А если отобрать твое рисование? А?

Алан завороженный услышанным проговорил:

– Лишь тело…

– Именно! Рисование – это твоя душа. Так следуй за ней.

Они стояли перед выходом в коридор. Дверь закрыта, потому что оба знали, лишь стоит открыть ее, как их встреча станет прошлым.

– Обещаешь подумать? – шепчет Мари.

– Обещаю… – отвечает Алан. В руках у него рисунки, среди которого есть и ее изображение.

– Вне зависимости увидимся ли мы… Можно я оставлю на память одну из твоих работ? – просит она, показывая на листы, что он держит в руке.

– Да, конечно, – Алан с радостью протягивает ей рисунки. – Хоть все…

– Все мне не нужны. Они принадлежат тебе, и я хочу чтобы лишь один остался со мной. Вот этот… – она выбирает лист, на котором вагоны на своей спине несут к солнцу фигуру одинокого человека . – Пусть он останется у меня.

Мари улыбнулась, прижала Алана к себе, и нежно поцеловала. Он протянул руку, желая погладил ее.

– А ты говорил не идут…

– Что? – не понял Алан.

– Ты говорил, что твои часы не идут. Хотя очень даже бодро тикают.

Алан прислушался – невидимая секундная стрелка звонко перебегала от деления к делению… и судя по еле заметному движению минут шла в правильном направлении ! Алан ошарашено глядел на чудо…

Мари открыла дверь, за которой уже дожидался коридорный – тот самый, что провожал его в зал.

– Надеюсь, до встречи… – помахала она Алану, и закрыла сегодняшний день на замок.