В поисках настоящего

У подвесного моста, ведущего в Мертвый Город, Алан спустился к реке. Нужно как можно скорее очистить руки и лицо. Конечно же, он знал насколько может быть опасен бурлящий поток – в деревне постоянно рассказывали истории, как дикая вода уносила с собой скот и людские жизни, осмелившиеся к ней прикоснуться. Но другого выбора все равно нет – не оставлять же на руках запекшуюся кровь и рвоту.

В смешанный с песком поток воды с рук Алана падали красные капли – течение мгновенно уносило жертвоприношение вниз. Тщательно вымыв руки и обтерев лицо, Алан, перебравшись через мост, направился вверх к возвышающимся над селением саклям Мертвого Города. Сегодня можно будет сидеть среди них сколь угодно, не боясь родительского гнева.

Подобные «недопонимания» с отцом случались довольно часто. Отец прекрасно знал, на что способен его сын, а что ему претит, но все равно пытался сделать Алана таким, каким самому хотелось быть, не считаясь ни с чьим мнением. Пока разум мальчика заслоняла всепоглощающая обида, он мог позволить себе признаться, что отец таким образом пытается поднять лишь собственное достоинство. Но когда чувства немного утихали, сын вновь «вспоминал», что «воспитательные моменты», подобные сегодняшнему, не более чем странная забота родителя о своем чаде. «Отец хочет, чтобы я научился всему необходимому, и был приспособлен к жизни. Он хочет, чтобы я стал настоящим воином!» – позволял он сам себя убедить.

Культ предков, уже многие века царствовавший среди гор, обязывал почитать праотцев, храбро защищавших селение от нашествия чужеземцев, голода и мора. «Мужчина должен быть воином!» – с самого детства мальчишкам внушали образ настоящего отца семейства в шлеме, с мечом в руке и колчаном стрел за спиной. «Мужчина не жалуется! Мужчина не просит, а требует! Мужчина не чувствует, а действует!» – эти законы постоянно провозглашались окружающими, как неоспоримые факты. Сколько Алан помнил себя, он постоянно сравнивал отражение в зеркале с образом того самого мужчины-воина, что транслировал каждый встречный, и все никак не мог понять – почему он не считает зазорным попросить, и признаться в своих чувствах… не понимал – почему окружающие считали это проявлением слабости? Из-за противоречия между слышимым и чувствуемым, внутри него постоянно проходила битва между требованием быть «каким надо» и «каким хочется». Победу попеременно одерживала то одна сторона, то другая.

Может быть именно в том, что среди полуразрушенных древних строений Алану удавалось представить себя в образе истинного воина, какими являлись его предки, и кроется загадка странной притягательной силой, какой обладал над ним Мертвый Город.