В поисках апполона.

Не так давно мне довелось в очередной раз выступать перед большой аудиторией с показом слайдов и рассказом о чудесах природы, об удивительном мире мелких существ, который нас окружает. Выступление состоялось в большом новом здании Дома культуры в одном из крупных поселков Московской области. Я вновь с радостью наблюдал живую реакцию и заинтересованность зрителей. И в очередной раз убедился, что осталось и во взрослых людях детское, благое желание открытий, тяга к путешествиям, мечта о гармонии во взаимоотношениях друг с другом и с миром природы! В зале было около семисот человек, главным образом жители поселка, но реакция была единодушной и очень доброжелательной. Люди посмеивались над некоторыми странностями в поведении муравьев, так напоминающими наши, человеческие слабости, над «хитростью и находчивостью» самцов-пауков, не желающих быть съеденными прожорливыми самками, а потому изобретающих «остроумные» приемы для отвлечения их внимания от своей персоны, удивлялись многочисленным и многообразным способностям шестиногих, восхищались совершенством и красотой природных созданий. «Для того чтобы совершить интереснейшее, захватывающее путешествие, вовсе не обязательно ездить в заморские страны, — говорил я, пытаясь убедить аудиторию с помощью слайдов. — Вы можете путешествовать, даже не выходя со двора — если, конечно, там есть какая-то более или менее густая растительность. И уж тем более интересно такое путешествие в дебрях лесной поляны — в нескольких минутах ходьбы от вашего дома…» Дружные аплодисменты в конце выступления опять и опять убеждали меня все в том же…

А после выступления я шел к станции электрички, и путь мой лежал через мостик. Мостик был над речкой — маленькой, извилистой, типично равнинной речушкой, точно такой, какая обязательно живет в памяти чуть ли не каждого жителя России, в том заветном уголке сознания, где хранятся самые трогательные воспоминания детства. Помните? Туман, рассвет, удочка, червячок, пескарик… Яркое солнце, дрызготня и крики в воде, босые ноги. Ни с чем не сравнимый запах речной воды, осоки… Ветер, шелест травы, шепот листвы деревьев, склонившихся над маленькой заводью… Тут только начни вспоминать! И вот я шел через мостик, довольный недавним своим выступлением, умиротворенный доброжелательной реакцией аудитории. И с высоты мостика вгляделся в речку.

Толстая труба, тянущаяся откуда-то с берега, выпускала желтовато-белую жижу, а по другую сторону моста, чуть пониже, эта жижа, расплываясь, делала речку мертвенно-белой, мыльной, отравленной. Но и выше моста, перед трубой, речка тоже была почти уже мертвой, лишь кое-где робко зеленели отдельные пучки осоки, но вокруг них были сплошная жижа и грязь, на этот раз неестественно черная, угольно-черная. Какие-то банки, палки, тряпье…

Первая мысль была: за что?! За что убили речку? Ну допустим, когда пустырь, поросший бурьяном, превращают в свалку — это еще как-то можно понять (но не оправдать!). Нужен все-таки определенный уровень культуры, чтобы осознать: пустырь тоже может служить людям, свалку нельзя устраивать где попало, лучше проехать лишний километр-другой, чтобы не отнимать у людей лоскуток природы с травами, цветами, и бабочками. Но речку-то зачем же? Разве не знает каждый — каждый! — что речка — это издавна символ жизни для человека, источник чистой воды, оазис природы, предмет любования, поклонения даже… Директор или главный инженер того самого предприятия, которое ее загрязняет, они, что же, не живые люди? Что же они своим детям и внукам оставят? Раз-битые кирпичи, стружки и грязь?

Труба тянулась от того самого предприятия, которое, очевидно, и построило Дом культуры, где я только что выступал… Я и мысли не могу допустить, чтобы такое безобразие было законным и чем-то оправданным. Наверняка это какое-то нарушение, и серьезное.

И вот о чем я подумал тогда. Ведь семьсот человек только что с таким вниманием, доброжелательностью, энтузиазмом слушали мое выступление, смотрели на своих «меньших братьев», любовались совершенством травинки, цветка, листа. «Путешествовать можно, даже не выходя из своего двора!» — убеждал я их, и они меня понимали. И от этого взаимопонимания я радовался тем более, что думал в наивности своей: их жизнь станет чуточку лучше. И вот эта речка… Строительство Дома культуры наверняка стоило немалых денег. А ведь было бы достаточно и небольшой суммы, чтобы привести речку в порядок, оживить ее. Чтобы не уныние и яд несла она людям, а радость и здоровье. Разве это не важно? Да, теперь оживить речку непросто… Но можно ведь и энтузиазм людей использовать! Только напомнить им — напомнить! — что речка ведь тоже… живая!

И вот тут, пожалуй, впервые по-настоящему задумался я над понятием, которое уже начало входить в наш быт, хотя и не совсем уверенно пока.