В подземном царстве

Я решил, что не пойду в Барадла. а буду ждать результатов окраски. Будучи уверен, что зеленая вода может выйти на поверхность только через источник Комлош, я знал, что держу в своих руках ключ к новой, второй большой пещере Аггтелек.

Мною овладело сложное чувство. Я понял, что стою на пороге великих открытий. Я был счастлив.

А через два дня из источника Комлош потекла красивая изумрудная вода, вода же Иошвы осталась неизменной. Теперь я успокоился.

Моя книга о сталактитовой пещере Аггтелек сможет рассказать по сравнению со старым что-то существенно новое. Но уж в это лето придется поработать! Найденный ключ в Аггтелеке нужно будет вставить в скважину и во что бы то ни стало отомкнуть этот проржавленный, никем еще не открытый замок, даже если мои ладони будут натерты до волдырей.

СЧАСТЛИВОГО ПУТИ!

С тех пор прошли месяцы. Я раздумывал, взвешивал, высчитывал. В Аггтелек я ездил почти каждую неделю за данными, которые подтвердили бы мои теоретические предположения о новой пещере.

В конце концов после длительной борьбы 25 июня для доказательства своих выводов, составленных на основании проведенных опытов окраски воды и теоретических рассуждений, я получил от Института геологии три тысячи форинтов. Хуберт Кесслер, сразу понявший правильность моих обоснований, пообещал через Институт гидрологии финансировать участие в моей исследовательской работе нескольких рабочих. Так, с тремя тысячами форинтов в кармане и этим обещанием, я мог наконец приступить к решающим испытаниям.

Задача, которую мне предстояло решить, была исключительно трудной. Речь шла здесь не больше и не меньше как о том, что я брал на себя обязанность открыть многокилометровую пещерную систему.

Должен признаться, в доказательства существования пещер методом окраски воды тогда еще мало кто верил. Из рукописи моей книги «Сталактитовая пещера Аггтелек» редакторы хотели вычеркнуть относящиеся к этому «предсказания». Но благодаря Яношу Жиди, вникшему в суть таких опытов и понявшему их дальнейшее значение, вопреки единогласному мнению редакторов-специалистов мне удалось настоять на публикации последней части моей книги.

Бесчисленное количество раз продумывал я свои выводы. Приводил доводы против самого себя и внимательно слушал мнения специалистов, отрицавших наличие новой пещеры. Но чем больше я думал, тем явственнее видел, что мои предположения о существовании пещеры должны быть правильными.

Был, однако, и вопрос, на который заранее никто не мог ответить: трудность проникновения в пещеру на практике. Может быть, она тянется настолько глубоко под понором, что за сравнительно короткое время раскопок мы не сможем достичь легкопроходимых частей. Или встретим непредвиденные препятствия, из-за которых нам придется прекратить работу, не дойдя до царства сталактитов.

Что пещера существует, я не предполагал, а знал. Но как проникнуть в нее? Я понимал: от этого зависит все.

Несмотря ни на что, нужно идти на риск!

* * *

Я был готов к отъезду. Дирекция института оказала мне помощь и в кадрах, откомандировав техника-геолога, жену Андраша Графа — Ленке. Я стремился составить свою изыскательскую группу из людей, которым исследование пещер было по душе, и в способностях которых я уже раньше убедился.

Студент-физик Йожеф Кох, услышав о моем плане, с радостью согласился принять участие в трудной, но, несомненно, увлекательной работе. Через Иштвана Венковича я познакомился с Имре Хорнером, и после короткой деловой беседы мы и с ним пришли к соглашению.

При подборе оборудования мое внимание было направлено прежде всего на землеройные инструменты: ломы, кирки, лопаты и т. и.; мы набрали довольно полный комплект их. Удалось получить шестиместную, рассчитанную на тропики палатку, у которой было большое преимущество — она имела двойные, теплоизоляционные стены. Вместе с десятью килограммами карбида я взял еще несколько пар резиновых сапог, специальную одежду, пятьдесят метров веревки и двадцатипятиметровую веревочную лестницу. Упаковав все это снаряжение в два больших ящика, мы отправили его на железнодорожную станцию Син.

Я договорился с членами своей группы о том, что из личного багажа берем с собой только самое необходимое. Наконец настал день отъезда.

Вечером 30 июня в половине одиннадцатого мы встретились на Восточном вокзале. Кох приехал вместе со своим другом Дюлой Шейером, которого я тогда еще не знал. Он оказался студентом-геологом второго курса. Услышав о цели нашего похода, Дюла Шейер загорелся желанием принять в нем участие. Я старался отговорить его, но намерения студента были по-настоящему серьезны. Мы условились, что завтра с ночным поездом, как следует; подготовившись, он приедет вслед за нами в Йошвафе. Точнее говоря, к югу от Йошвафе, на карстовое плоскогорье, где у подножия горы Соморхедь будут стоять наши палатки. В последние минуты к нам присоединился геолог Тибор Виллеме, пожелавший провести свой двухнедельный отпуск в трудном походе. Когда я увидел состав группы, ее воодушевление и желание работать, то сразу понял: на успех надеяться можно.