В подземном царстве

Спустя несколько секунд мы сидели рядом на земле, обсуждая создавшееся положение. На этот раз отделались легким испугом, но сейчас уже представления не имеем, куда идти дальше? Эта Волчья яма, пожалуй, самый запутанный лабиринт во всей пещере. Коридоры из него уходят в шести направлениях. Но я помнил совершенно точно: нужный нам ход, ведущий через Цирк к входу, начинается прямо напротив камина, через который мы сюда попали, в противоположном конце зала. Однако, свалившись, мы уже окончательно потеряли способность ориентироваться и, хоть убей, не знали, с какой стороны камин. А силы уходили. Нас начало одолевать чувство беспомощности и полного отчаяния. Интересно, что человек даже в кромешной тьме никогда не закрывает глаза. Одержимые страхом, мы еще упорнее, чем прежде, старались хоть что-нибудь разглядеть в абсолютной темноте.

Тщательно ощупываем почву. Ищем следы своих ног, ведь по ним можно определить, где находимся. Направление, в сторону которого пол понижается, исключили, не катились же мы вверх!

В одном месте мы действительно нащупали идущий вверх глинистый скос. На нем удалось найти следы гвоздей наших ботинок и одну полу сгоревшую спичку. Я попросил Гайдаша лечь в этом месте, предполагая, что именно отсюда свалились мы в Волчью яму, а сам, ориентируясь на его голос, направился искать нужный нам коридор.

Полз я сначала на четвереньках, потом стал передвигаться сидя. Еле хватало сил поднять руки, настолько они болели от постоянного ощупывания в темноте. Сначала, направляемый голосом Гайдаша, я спустился в самую нижнюю точку зала, зная, что оттуда ведет вверх крутой каменный желоб, по которому нужно подняться метра на три. Найденные точки опоры оказались мне знакомыми, подъем удался. Здесь наверху пол был покрыт мелкими камушками, больно впивающимися в колени. Да, узкий ход, соединяющий Цирк и Волчью яму, именно такой. Я с облегчением крикнул Имре, чтобы он шел за мной, ощупал все вокруг себя и прилег на камень отдохнуть.

Ждал я очень долго и настолько раскис, что уже совершенно не был в состоянии продвигаться дальше. Объясняю Гайдашу, что он должен опуститься ниже по глинистому склону, и потом, держась все время правой стены, обойти кругом Цирк.

— Осторожно, Имре, не поскользнись! Под тобой пропасть!

Еще два-три метра я все-таки ползу за ним, но потом окончательно сдаюсь.

Каким безнадежным ни было наше положение, я не переставал восхищаться хладнокровием Гайдаша, верящего до сих пор, что нам удастся выбраться отсюда живыми.

В этой кромешной темноте у меня выработалось нечто вроде седьмого чувства. Чувствую перед собой скалу, уже на расстоянии тридцати сантиметров чувствую. Протягиваю вперед руку и действительно упираюсь в стену. Медленно касаюсь ее твердой, сырой и гладкой поверхности. Снизу, приблизительно на расстоянии двух метров от меня, слышится голос Гайдаша.

Держась рукой за скалу, пытаюсь подняться на четвереньки. Затылком крепко ударяюсь о потолок и снова ложусь. По лицу текут ручейки пота, солоно во рту. Значит, я все же ошибся? Если мы в Цирке, я не должен был, даже стоя в полный рост, доставать головой потолок. Не понимаю. Ничего не понимаю! Как я мог так просчитаться?! Снова ощупываю глинистый пол. Да, это бесспорно следы моих ног! Робко миллиметр за миллиметром ощупываю в глине дырочки от гвоздей ботинок. Вдруг слышу странный звук, потом на мгновение снова наступает абсолютная тишина, и затем покой вечной ночи нарушает глухой удар. Гайдаш сорвался! Куда? Понятия не имею. Напряженно вслушиваюсь, не слышно ли чего-нибудь. Но в пещере царит безмолвие, только слышу, как громко бьется сердце да стучит в висках..

Наконец после трехминутной жуткой тишины раздаются стоны Имре. Значит, жив! Слава богу, словно гора с плеч свалилась…

— Ой, нога! — стонет он где-то внизу. Потом затихает, а затем уже спокойно говорит, что, очевидно, перелома нет, ему удалось встать на ушибленную ногу. Только на месте ушиба она сильно распухла и кровоточит. Я его все подбадриваю, чтобы он попытался выбраться.

По характерному шороху спецовки и звуку покатившихся мелких камешков мне удается определить, что Гайдаш начинает двигаться. Он не слишком глубоко. Голос его постепенно приближается. Кроме как словами, помочь ему ничем не могу. Наконец Имре сообщает, что обошел кругом весь зал, но выхода не нашел ни в одну сторону разве только спуститься снова вниз.

— Не спускайся! — кричу я. — По всему видно, что ты все же попал в Цирк! Здесь я не знаю другого такого глубокого зала. Если ты в Цирке, то поднимись по противоположной от меня стене на три метра! Сможешь — тогда мы спасены! Там должна быть лестница, ведущая на поверхность!

В одно мгновение я снова ожил: значит, шоймарский поход не последний в моей жизни? Если и это препятствие удастся преодолеть, жизнь снова будет улыбаться нам.

Гайдаш старается изо всех сил, но снова падает. Опять начинает все сначала. Я же громко кричу, чтобы по моему голосу он нашел нужное направление.

— Лаци, подожди немного, кажется, тут можно зацепиться!