В плену. И после. История одного эльфа

«Все будет хорошо», — подумал Фай и, мысленно улыбнувшись, свернул на лесную дорогу, мощенную серо-зеленым булыжником. Широкие листья галийских деревьев отбрасывали на тропу кружевную тень. Кружевную — потому что под кроны проникали яркие солнечные лучи и отдельными пятнами света ложились под ноги идущего Фая.

Все будет хорошо. Никто ни о чем не узнает. Они с Эллианной поженятся, и голубоглазая красавица подарит ему кучу шумных, таких же прекрасных, как их мать, ребятишек. И неважно, что эльфийские семьи редко бывают многодетными. Они с любимой станут исключением из общего правила.

Поглощенный приятными мыслями, Фай не сразу обратил внимание на звучащий за деревьями смех. В любой другой день он бы тут же насторожился, ибо его народ был скуп в проявлении эмоций. Никогда женщины их расы не смеялись прилюдно, за пределами собственного дома, тем более — не опускались до столь грубого, вульгарного хохота.

В общем, взволнованный и окрыленный предстоящей встречей, угрозу Фай заметил слишком поздно. Тогда, когда неприличный гогот стих и чужие холодные руки бесцеремонно прижали его спиной к стволу дерева. Перед лицом, близко-близко, возникли глаза — странные глаза с желтой радужкой и вертикальными кошачьими зрачками.

— Привет, красавчик! — улыбнулась женщина.

Красавчиком его называли, когда насиловали, и это обращение безжалостно швырнуло остолбеневшего Фая в прошлое. На миг ему показалось, что он снова там, в лесном лагере, лежит на земле под очередной похотливой гоблиншей или стоит на коленях с покорно открытым ртом и острым кинжалом, прижатым к горлу.

От ужаса эльф замер, не в силах пошевелиться. Все его мышцы окаменели, мысли превратились в колючие кристаллики льда. Женщина напротив — это была одна из наблюдательниц, присланных сюда Чудовищем из Сумрака, — что-то говорила, но Фай не слышал: видел, как двигаются ее губы, но не мог разобрать ни слова, погруженный в свой личный кошмар.

Сейчас, сейчас насилие повторится. Его опять…

Он затрясся.

— Эй? Что с тобой?

Руки с его груди исчезли, и незнакомка отстранилась, глядя на Фая с недоумением.

«Я дома, — мысленно произнес эльф привычную мантру. — Я дома. Эти женщины ничего мне не сделают. Они служат эйхарри. Их отправили в «Воль’а’мир» следить за порядком. Если эта ведьма причинит мне вред, Чудовище из Сумрака будет недовольно. Оно ее накажет. Да, накажет. Успокойся. Ты в безопасности».

Снова и снова он уговаривал себя успокоиться, но страх, панический, безотчетный, не отпускал. Разумом Фай понимал, что бояться нечего, и все равно не мог стряхнуть оцепенение, сковавшее тело. Незнакомка перед ним была так похожа на его насильниц! Так похожа! Высокая, грубоватая в чертах и движениях. Манеры, одежда, взгляд — все выдавало в ней бывшую воительницу. И этот шрам, рассекающий бровь, точно был получен в бою.

— Все в порядке? — Ведьма пощелкала пальцами перед его лицом. Ее голос доносился словно из-под земли. Звуки с трудом пробивались сквозь грохот крови в висках, сквозь бешеный стук сердца в грудной клетке. — Чегой-то ты такой шуганный?

— Ты бы с ним поаккуратнее, Грид. — К дереву подошла другая женщина, рыжая, вся в веснушках, и окинула Фая долгим, изучающим взглядом. Он ненавидел, когда на него смотрели так — оценивающе, с интересом, будто представляли без одежды. Смотрели как на красавчика . «Красавчик» — Фай терпеть не мог это слово.

— Поаккуратнее? — нахмурилась та, которую назвали Грид, и тряхнула косой челкой, падающей на глаз. Ее короткие волосы были черными, как воронье крыло, а единственная длинная прядь — покрашена в алый.

— Это же эльф, — объяснила рыжая, затем прижала большой палец к виску, остальные же — растопырила и покрутила ладонью в жесте, понятном даже чужеземцу. — Они все с приветом.

— С приветом? В смысле?

— Нельзя их трогать. Они от такого обращения могут кричать и падать в обмороки.

Грид прищурилась и покосилась на Фая с подозрением, будто опасаясь, что он и правда вот-вот заорет либо лишится чувств.

— Вообще что ли нельзя?

— Вообще. Не принято. Традиции такие. Дремучие. Вот ты его сейчас схватила за грудь, а завтра ушастый Владыка заявит, что несчастный обесчещен, и заставит тебя на нем жениться. Ну, то есть взять в мужья. — И, видя, как вытянулось лицо собеседницы, рыжая рассмеялась.

— Да не… Сдурела? — Грид отшатнулась от Фая, спешно вытирая ладони о бедра. — Не трогала я его за грудь. За одежду — не за грудь. Как тут грудь нащупаешь под всеми этими тряпками?

— Испугалась? — продолжала глумиться рыжая. — Ты что, не изучила эльфийскую культуру, прежде чем сюда приехать?

— Вот еще. Я в этой дыре ненадолго. Максимум на месяц. Отработаю свои косяки, эйхарри остынет и разрешит мне вернуться к службе. Я — боевая ведьма, а не нянька ушастым девственникам. Здесь даже мужика не пощупать так, чтобы он от этого не хлопнулся в обморок. Не-не-не. Чур меня, чур.