В ожидании Макгрегора

Клаус, полуголландец-полунемец, был радикалом-террористом и верил в то, что пришествию общества свободы должно предшествовать уничтожение всех имеющихся национальных государств. Его террористическая группа — ГОН, или Группа Освобождения Нидерландов, — приписывала себе с полдюжины убийств, в том числе одного видного голландского политического деятеля, взрыв бомбы в переполненном ресторане и другой — на территории торгового комплекса, где было убито двадцать человек и ранено вдвое больше. Клауса интересовали не взгляды Хилари, а его деньги. Хилари интересовал не так сам Клаус, как его партнеры по ГОНу. Через Клауса и вышел Хилари на молодых британцев обоего пола, разделявших сходные убеждения. Никому из них он не стал верить па слово: каждому предлагалось совершить какое-нибудь уголовное преступление — кражу, поджог, грабеж со взломом, — прежде чем быть принятым в ББП. Что же крылось за этим сокращением? Бригада Битрикс Поттер.

Несуразное это название выбрал, разумеется, Хилари; больше того, он присвоил членам группы имена персонажей любимых сказок и требовал, чтобы при проведении групповых вылазок каждый надевал положенную ему маску. Среди их подвигов фигурировали мина, подложенная в здание кабинета министров (по случайности при взрыве никого не оказалось в помещении), зажигательная бомба, спалившая часть крупной столичной гостиницы, и кража мешка с зарплатой из Лондонского аэропорта. Сам Хилари держался в тени, занимаясь прощупыванием потенциальных новобранцев и устанавливая для них испытания, от которых кое-кто и отказывался. В таких случаях Хилари объяснял, что он театральный режиссер и хотел проверить их реакцию (что в известном смысле было недалеко от истины), и отделывался десятифунтовой банкнотой. Во всем этом был элемент театральности и ребячества, дорогих его сердцу, и вот уже три года как рискованное его предприятие полностью им завладело.

После утренней неудачи в Кенсингтон Гарденз члены группы днем собрались в помещении, служившем придатком к винным погребам Маннеринга, что располагались под Темзой вблизи Лондонского моста. Через вход со стороны переулка они попадали в коридор и кладовую, из которой безупречно замаскированная дверь вела в отдельную просторную комнату без окон. Две стены в ней занимали полки с бутылками, покрытыми слоем пыли. На двух других были картинки с изображением персонажей Битрикс Поттер — кот Недотепка покупает съестное для глостерского портного, ежиха миссис Салки-Моргалки у себя на кухне, Свинуля Вежлик спешит на рынок и, конечно же, Питер Кролик, запечатленный в момент бегства от фермера Макгрегора, пытающегося накрыть его решетом. Свет давали утопленные в низком потолке невидимые лампы, так что создавалось впечатление таинственного полумрака. Единственная незамаскированная дверь, по слухам, вела из комнаты прямо в Темзу.

— Романтично, — отозвался Клаус Донген, увидев все это. — И глупо.

— И безопасно, — возразил Хилари.

Их было десять, не считая Хилари, и он пресек попытки Питера Кролика и Недотепки рассказать о случившемся, пока не подошли остальные. Хилари, которому уже перевалило за тридцать пять, был худым высоким мужчиной с острым носом и неизменно приспущенными уголками губ, словно он только что отведал чего-то горького. Он был в группе старше всех, и, хотя его голос как-то нелепо посвистывал, в нем самом было нечто внушавшее страх. Нетерпеливость, судорожные жесты, внезапные гримасы, означавшие смех, — все говорило о том, что в него вселился некий яростный дух, которого ему едва-едва удается держать в узде.

— Теперь, когда все мы в сборе, — наконец произнес он, — я бы хотел получить отчет о случившемся. Питер, вы отвечали за операцию.

— Мы угодили в ловушку, — сказал молодой коренастый блондин, — они, видимо, готовили ее с самого начала. Чудо еще, что никого из наших не замели.

Хилари кротко вздохнул:

— Ну кто же так докладывает, Питер...

— Какой я вам Питер! Надоело мне играть в ваши детские игры. — Послышался одобрительный шепот. — Если бы вы все подготовили как следует...

— Ах, вот оно как? Меня вы обвиняете, а между тем сами не способны даже доложить, почему сорвалась операция.

— О чем докладывать, когда все пошло прахом?! — Опустив взгляд, он разглядывал стол, как обиженный школьник, и в эту минуту был удивительно похож на Чарли Рамсдена.

Хилари прищипнул мундштук папироски, щелкнул узкой продолговатой зажигалкой и пустил клуб синеватого дыма.

— Поскольку докладывать вы не можете или не желаете, мне придется самому это сделать.

— Вас же там не было, — удивился бродяга, кормивший утром голубей.

— Не было, Бельчонок Орешек? Прикажете описать джентльмена, которого вы стукнули, удирая? — Бродяга уставился на него, не веря своим ушам. — Я находился в здании немного наискосок и наблюдал в бинокль с восьмого этажа.

— Но лично не присутствовали, — возразил кто-то.