В океане. Повесть

- Многого ты, похоже, не слышишь, не замечаешь. О ключе разговор зашел… вспомни.

- Не помню я! - с болью в голосе сказал Жуков. - Тогда… - боцман видел сквозь мрак, как сжались на поручнях его пальцы. - Мне снова пойти, выяснить нужно… Если солгала она мне… - и он почти побежал к трапу, ведущему вниз, туда, где еще светился из темноты иллюминатор каюты, занятой на ледоколе начальником экспедиции.

Майор Людов сидел в своем кабинете, вчитывался в строки медицинского заключения, в страницы технического осмотра разбившегося самолета. Медленно перелистывал подшивку в картонной папке,

«Акт о гибели в полете летчика-испытателя Борисова В. А.» - было написано на заглавном листе подшивки.

Портрет Борисова - простое, честное, мужественное лицо… Несколько месяцев назад произошла эта катастрофа. Думали - отказали механизмы на большой высоте, в конструкции какой-то изъян… Было предположение - из-за внезапной слабости сердца летчик лишился сознания в кабине… Да, не разглядели, не смогли предотвратить хода врага…

Людов закрыл папку, прошелся по кабинету, глянул в окно. Дорога в порт была пустынна в этот поздний ночной час, белый фонарный свет дрожал над плитами тротуара.

- Приведите Шубину, - сказал майор…

Шубина вошла с упрямым, почти вызывающим выражением на тщательно припудренном и подведенном лице. Молча села слева от письменного стола, за маленький столик, против лейтенанта Савельева. Приложила к глазам платок.

- Не пойму - чего вам от меня нужно? Не хотела я его убивать, нож мне под руку подвернулся,

Савельев старался смотреть безразличным взглядом.

- Вы продолжаете утверждать, что убитый не был вам ранее известен?

- И сейчас он мне неизвестен…

Она попыталась кокетливо улыбнуться.

- И как это я с ним справилась, сама не пойму…

- После того как упал он - вы зеркало со стены не снимали?

- Зеркало? - она явно удивилась. - Зачем бы мне его было снимать?

- А может быть, все-таки вспомните, кто был убитый? - Лейтенант вскинул на нее глаза. - Не был он кем-нибудь… ну, из поклонников ваших?

- Вот еще выдумали - поклонник! - негодующе фыркнула Клава.

Она доверительно склонилась в сторону Людова к письменному столу, смотрела правдивым взглядом воспаленных слезами глаз.

- Верьте слову, товарищ майор, я с одним Жуковым только и встречалась. Он жениться на мне обещал.

Всхлипнула, сморгнула слезинку.

- Хоть в ресторане у девушек спросите - с одним Жуковым Леней гуляла… Никаких ему из-за меня неприятностей не будет, скажите?

Людов снял очки, стал старательно протирать стекла.

- Очень беспокоитесь о нем?

- Как не беспокоиться… Его одного люблю.

- А летчика Борисова разве не любили? - как бы невзначай, надев очки, спросил Людов.

Она чуть вздрогнула. Ее взгляд стал напряженным, но она не опустила глаз.

- Какого Борисова?… А, этого… Нет, я просто так, время с ним проводила.

- А почему заболели, когда самолет Борисова разбился?

Она продолжала смотреть прямо, но ее глаза странно скосились, глубокие морщины выступили на лбу.

- Разве я заболела? Не помню… - Она усиленно соображала. - Может быть, и заболела… Жалко ведь человека…

- Вам не было жалко его, когда вино, которым угощали его, отравили! - Людов поднялся из-за стола. Она поднялась тоже.

- Я… Я… - Ее голос вдруг огрубел, стал хриплым. - Я это вино с ним вместе пила.

- Самолет Борисова разбился через восемь часов после того, как вы пили с ним это вино, - медленно, отчеканивая каждое слово, говорил Людов. - Шеф ваш, давший вам яд, дал и противоядие. Вы знали, что яд начнет действовать, когда Борисов будет в испытательном полете.

Шубина долго молчала. Мелкие капельки пота скатывались на тоненькие подбритые брови.

- Выдумываете. Не отравляла я никакого вина. И про какого шефа говорите - не знаю.

- Про того, кто имел ключ от вашей комнаты, не раз приходил к вам.

- Даже не понимаю, о чем говорите. - Глаза снова подернулись слезами незаслуженной обиды. - И знакомых у меня здесь никого, кроме Лени Жукова, нет…

Майор чуть заметно утомленно вздохнул.

- Уведите гражданку Шубину, - сказал Савельеву Людов.

Жуков вошел в кабинет словно запыхавшись, под темно-синей фланелевкой порывисто вздымалась его смуглая, мускулистая грудь. Но майор видел, что Жуков задыхается не от быстрой ходьбы - глубокое волнение проглядывает в каждом движении матроса.

Майор Людов был в кабинете один.

- Ну, товарищ Жуков, садитесь. Рассказывайте, что вас тревожит.

Он указал на стоящий в глубине комнаты широкий удобный диван, присел рядом с Жуковым, положил на диван раскрытую пачку папирос. Жуков будто и не заметил папирос, его грудь вздымалась по-прежнему неровно и быстро.

- Отпросился я… С Клавдией Шубиной повидаться мне надо… Один вопрос уточнить.

- Что это за вопрос, из-за которого вам ночью увольнительную с корабля дали?

- Мне мичман Агеев с увольнительной помог… Мучает меня, что я в такое дело замешан. Комсомолец я, советский моряк… Не говорила она вам, что у нее здесь родственник есть?

- Почему вас интересует этот вопрос?

Жуков сжал пальцами колено.