В незнакомой комнате

Они едут в такси на вокзал. Вокзальное здание тоже уже не пустое и пугающее, как прошлой ночью, оно превратилось в запруженное людьми пространство, шумное и взбудораженное. Отправление их поезда задерживается, и Родриго отправляется на ближайшую улицу — хочется пить. Ржавая вывеска «Кока-кола» приводит их в пыльный внутренний двор, где они усаживаются за пластмассовый стол под выцветшим пляжным зонтом. У их ног бродят куры, что-то выклевывая из земли. Родриго по-прежнему в своей пурпурной рубашке, вокруг шеи повязан кричаще-яркий шарф. Пока мы потягиваем прохладительные напитки, он рассказывает историю, случившуюся с ним в моей стране. До того как начать работать в Мозамбике, он несколько недель провел в Южной Африке, жил в пансионе в Йоханнесбурге. Однажды туда прибыл молодой путешественник-американец, и его поселили в ту же комнату. Они подружились. На второй или третий день вечером пошли выпить и в конце концов оказались в баре в Йовилле, очень пьяные. Родриго уже хотелось вернуться домой и лечь спать, но американец разговорился с чернокожим мужчиной, с которым только что познакомился, и тот пригласил его куда-то еще, тоже выпить. Американец был исполнен сентиментальной доброжелательности к стране, говорил о расовой гармонии и исцелении от прошлого. Он ушел со своим новым знакомым и не вернулся. Родриго отправился в полицию, заявил о его исчезновении, а неделю спустя его вызвали, сообщили, что найдено тело, и попросили опознать его. Последний раз он увидел своего приятеля через стекло в морге. Его обнаружили заколотым в спину в сточной канаве возле большого многоквартирного дома. Через день или два арестовали одного из жителей этого дома, который признался, что убил его из-за часов и сорока рандов. Вскоре после этого Родриго отбыл в Мозамбик. Зачем он рассказал мне эту историю, не знаю, но был в его рассказе какой-то обвинительный оттенок.

Они допили свою воду молча и медленно отправились на вокзал. К тому времени была уже почти середина дня, и поезд должен был вот-вот отправиться.

Через час или два пути они впервые слышат, что в Танзании через два дня должны состояться первые многопартийные выборы и газеты пестрят предупреждениями о вероятных актах насилия и беспорядках. Распространяющиеся в поезде слухи граничат с паникой. Но их все это не трогает, между ними царит новая атмосфера празднества, словно они едут на веселую вечеринку.

Однако ночью он лежит без сна, прислушиваясь к доносящемуся отовсюду тихому дыханию и стуку колес на стыках рельсов. Его тревожит, что он будет делать, когда они расстанутся через несколько дней и он окажется в Танзании один в столь нестабильное время, без визы, с перспективой повторить весь свой путь в обратном направлении, шаг за шагом. Возвращение назад той же дорогой в любом путешествии вызывает гнетущее чувство, но в данном случае его одолевает особый страх.

Та часть его самого, что наблюдает за ним со стороны, все еще здесь, она не испытывает ни восторга, ни страха. Эта часть в своей обычной отстраненности с насмешливым любопытством смотрит сверху на его бессонную фигуру, лежащую на вагонной полке. Она видит все сложности ситуации, в которой он оказался, и иронически бормочет ему в ухо: ты только посмотри, куда ты себя загнал. Действительно, собирался съездить в Зимбабве всего на несколько дней, а прошли уже недели. Теперь вот в поезде, идущем в Дар-эс-Салам. Счастливый и несчастный, он в конце концов засыпает, и ему снится…

Нет, я не помню, что ему снится.

Утром за окном уже совсем другой пейзаж, они покинули плавные зеленые холмы и едут через плоскую однообразную пустыню. По мере приближения к побережью желтая трава и колючие деревья снова уступают место зеленой растительности, буйной тропической зелени. Воздух влажный и жаркий, пахнет солью.

Они прибывают в Дар-эс-Салам ближе к середине дня. Никаких предупреждений или объявлений, поезд просто останавливается в тупике, и люди выходят. Они видят в отдалении город, группами домов вырисовывающийся на фоне неба. Отправляются искать такси, но встретившаяся им чета предлагает подвезти их. Мужчина садится за руль новенького «рейндж-ровера» и, лавируя в потоке машин, рассказывает им, что они с женой дипломаты. Указывая на небольшие группы людей на тротуарах, повсюду сидящих на корточках вокруг радиоприемников, он объясняет, что они слушают сообщения о выборах — на Занзибаре случились беспорядки. Какого рода беспорядки? Остров Занзибар голосовал два дня тому назад, раньше всей остальной страны, теперь там объявили итоги, но некоторые партии не согласились с ними, начались столкновения, люди бросали камни. А как насчет остальных частей страны, там тоже ожидаются беспорядки? Не думаю, разговоров много, но никто ничего не собирается делать.