В небе только девушки! И...я (СИ)

— М-105ПФК, с турбокомпрессором, и трехступенчатым нагнетателем. Только мы их дорабатываем у себя в ПАРМе по специальной программе. Прямо с завода двигатели на машину не идут. Они слишком тяжелы, и имеют множество недоделок. И дело, товарищ Сталин, не столько в самих двигателях, сколько в нефтехимии. Дальнейшее повышение мощности ограничено физико — химическими свойствами смазывающих масел. Вот здесь вся собака и зарыта. Мы используем минеральные масла, а Америка и Англия перешли на полусинтетику и синтетику. Пока у нас хорошие отношения с ними, надо бы Shell 20–40 научиться делать. Тогда обеспечим рывок мощности. И редукционные масла не забыть.

Карандаш в руках Сталина не забывал вслед за этими словами ставить какие‑то отметки в блокноте.

— Вы сказали, что на ваших самолетах установлены локаторы, но наша промышленность еще только разворачивает их производство.

— Да, на восьми машинах установлены доработанные 'Гнейс-1м', выпущенные НИИ-9 в сороковом году группой ученых под руководством умершего ныне профессора Бонч — Бруевича. Мы помогли товарищу Тихомирову попасть обратно в Ленинград, и вывезти оттуда оборудование для их производства. В знак благодарности он привез нам опытные образцы. И сейчас, по нашей просьбе, работает над созданием первого в мире радиолокационного прицела с вычислителем.

— Мне нравится ваш подход к делу, товарищ Метлицкая. Мы должны опираться на новейшие научные разработки, чтобы победить нашего противника.

Здесь подключился вновь Федоров:

— Собственно, товарищ Сталин, вторым вопросом и стоит создание опытной серии самолетов, специально построенных для летчиков высокого класса. Товарищем Метлицкой и Путиловым был модернизирован самолет проекта '103у', он прошел заводские испытания, и испытывался у нас в НИИ. Самолет в серию мы не пустили из‑за недостаточной прочности корпуса. Самолет — рекордный, достиг горизонтальной скорости в 860 км/ч, и имеет маршевую скорость 750 км/час с двухтонной боевой нагрузкой. Причина недопущения его в серию: относительно малые допустимые перегрузки. Товарищ Метлицкая предоставила проект усиления продольной прочности самолета практически без увеличения его массы. Но, для осуществления этого проекта требуется вот такой материал. — он достал лист титановой брони для Пе-3ВИР с застрявшими в ней пулями. Они испытывали ее у себя в тире. И, держа его кончиками пальцев за край, протянул его Сталину.

— Что это?

— Это лист кованой титановой брони, которая устанавливается на самолеты эскадрильи Метлицкой. Это, пока, лабораторный экземпляр, массово такой материал не производится.

— Титан, титан, титан… Белила! На поставках пигмента для которых настаивают американцы! — воскликнул Сталин.

— Именно так, товарищ Сталин! Но и здесь они хитрят! Им нужен титан, а не краска!

— Вот стервецы!

— Мы принесли техническое обоснование для создания такого самолета. Его прототип стоит у нас на аэродроме.

— Какие у него двигатели, товарищ Метлицкая? — снова обратился ко мне Сталин.

— Безредукционный АМ-37ТК.

— А кто его производит?

— Наш ПАРМ. Вот наш самолет. — я достал фотографии 'птенчика'.

— Почему такие странные винты?

— Мы подходим к к звуковому барьеру, товарищ Сталин. Для достижения такой скорости понадобилось форсировать до 1600 сил каждый из двух двигателей, перевести их на масло, поставляемое по Ленд — лизу, о котором я говорила, изменить количество оборотов винта, сняв редуктор, и перевернув двигатель. И сделать такие вот винты, которые могут работать на повышенных оборотах.

Увидев, что Сталин внимательно рассматривает фотографию, я произнес жалобным женским голоском:

— Мы не просим большую серию, и титана там требуется 300 килограммов на машину.

Из кинозала мы вышли с подписанным обоснованием. НКАП и НИИ ВВС, Воронежскому заводу предложено доработать '103ум' и создать малосерийный самолет на его основе.