В небе только девушки! И...я.

  Она так и сделала: позвонила Красовскому, и как я не отнекивался, и не ссылался на Дружковский и Краматорский мосты, всем было до одного места! Это направление не нашего фронта, и полоса не нашей армии. Как будто те три моста, которые разбили, были в нашей полосе! Пошел переодеваться, Марина со мной. Галифе она забраковала, юбки у меня не было, и тут она обратила внимание на мои руки.

  - Господи! Какой ужас! Что у тебя с руками! Надо срочно делать маникюр и снимать вот эту мерзость! - она показала на мозоли, таким трудом и потом набитые. Сашка, подлюка, тихо радовалась моменту и мыслями была уже в Москве. В голове - сплошное раздвоение личности. Цыкнул на Сашку, но она так жалобно простонала, что очень хочет этой поездки... Пришлось брать быка за рога, и объяснять Марине Михайловне, что я такая, какая есть! Меня другой не сделать, тем более за один, и на один, день. Еду я в брюках, юбки нет и носить ее я не собираюсь. В брюках удобнее, во всех случаях жизни, а задирать юбку я не собираюсь.

  - Ты не исправима, и совсем омужичилась. Женщина должна оставаться женщиной, даже на войне.

  - Война - дело не женское, Марина Михайловна. Поверьте, я лучше знаю.

  - Но, ты же успешно воюешь!

  - Я успела омужичиться, как Вы только что сказали. Все, разговоры разговаривать некогда. И вообще, зря Вы меня в Москву тащите, лучше бы с транспортом и с инженером эскадрильи помогли.

  - К этому разговору мы вернемся. Готова? Пошли.

  

  Садились прямо в центре Москвы, теперь этого аэродрома нет, и полеты над городом запрещены, кроме вертолетов ГАИ и санитаров, ну, правда, не для всех... Борт уже встречают: корреспонденты, куча баб, куча генералов, как от ВВС, так и армейских. Что-что, а толк в рекламе Раскова понимала, ей бы менеджером по связям с общественностью работать. Впрочем, это я ехидничаю: во время войны такие рекламные компании просто необходимы, особенно, после поражений летом сорок первого. Страна обязана сплотиться и знать своих героев, и героинь. Жаль, что я попался на эту роль. Не сильно гожусь. Речи толкать не умею, местных лозунгов - не знаю, так что, тут мой PR-менеджер малость промахнулась. Но, ей выбирать не из кого, пока. Остальные девочки только на крыло становятся. Изображаю смущенную улыбку, запинаюсь, краснею, тут уж Сашка мне вовсю помогает. Что-то лопочу корреспондентам, все равно все переврут и перепишут, но, наше дело не рожать! Всю эту шоблу возглавлял замначальника ГПУ РККА армейский комиссар 2 ранга Щербаков. Оно и понятно, Мехлис сейчас на Крымском фронте опалу себе зарабатывает. Щербакову я не сильно понравился, ему требовался актер по-боевее, но, на безрыбье... Потащили меня в Дом Советов на скучнейшее заседание, но, основное отличие от дня сегодняшнего: никаких листочков с написанными речами не давали! Эта зараза, видимо, поразила ГПУ чуточку позже. Мое выступление, с абсолютно красным лицом, длилось меньше минуты, из запланированных десяти. Но, видимо по инерции, аплодисменты я сорвал, тем что сказал, что выступать не умею, я лучше это выступление снарядами и бомбами скажу, а если 'на бис', то и пропою. Под аплодисменты и хороший здоровый смех зала, сошел на место. И, под конец совещания, в зале появляется Михаил Иванович Калинин. Опять вызвали меня, и он, под аплодисменты, вручил мне Золотую Звезду и два ордена Ленина. На сцену поднялась и Раскова, у которой точно такие же награды. Так вместе нас и сфотографировали. После этого меня перевезли на Центральный, и посадили в самолет. Мой бенефис в Москве был закончен. Я показал свою полную профнепригодность для такого рода деятельности.

  Раскова усадила меня в правое кресло, пришлось напяливать на себя чужие наушники и цеплять ларингофоны. Стрелков Марина Михайловна отогнала с боевых мест, нас и так шесть истребителей охраняют. Так что предстояла лекция на понимание политического значения нашей миссии для того, чтобы я осознал, какое значительное мероприятие я сорвал, и какое значение имеет формирование женских авиаполков для защиты Родины. Слушал в пол уха, больше по привычке следя за воздухом. Она говорила почти час, после это спросила:

  - Мне кажется, что ты меня не слушала.

  - Да, Вы правы, считаю это утопией. Женщины должны служить в смешанных бомбардировочных полках, и в отдельных легкомоторных.

  - Это почему еще?

  - Удержите штурвал! - и я потянул его на себя. Против меня действовала она и динамическая стабильность этого утюга ПС-84. ПэЭска задрала нос, и я отдал его, выравниваясь по высоте.