В мутной воде

Кроме Башутина, у нее бывали только самые близкие друзья. В числе последних был, разумеется, и влюбленный барон. Он принимал в ней горячее участие, бывал почти каждый вечер, целовал ее руки и утешал ее, советуя не обращать никакого внимания на басни, распускаемые про нее. Она ласково пожимала дрожащую руку барона, но глаза ее метали искры каждый раз, когда речь заходила о толках, ходивших в городе на ее счет. Она требовала, чтобы барон ей рассказывал все, что говорят о ней, и всегда замечала, сдерживая дрожь в голосе, что ей все равно.

— Меня это нисколько не тревожит. Обо мне столько говорят!..

Но ей было не все равно, и она дорого бы дала, чтобы о ней не говорили. С какою радостью она унизила бы всех этих дам, которые так позорят ее! Они называли ее развратною женщиной. Да, она не святая. А сами они? Почти каждая из них имеет любовника, обманывает мужа и удивляется ее безнравственности. Каждая из них с восторгом отдалась бы за деньги, но нет охотников, и каждая считает себя вправе клеймить ее, открыто бросившуюся в водоворот жизни…

«Они пользуются репутацией хороших жен и матерей, а про меня говорят, что я… отравительница!»

И Варвара Николаевна бледнела от злобы. В такие минуты она готова была сделать зло этим лицемеркам, клеветавшим на нее. Если бы она сделалась любовницей какой-нибудь особы, те же дамы послали бы своих отцов и детей к ней на поклон, а теперь все произносят ее имя с презрением… Как бы она хотела этого!

— Подлые! — произносила вслух Варвара Николаевна и нервно рыдала.

II

Варвара Николаевна только что встала. Она чувствовала себя хорошо и собиралась ехать смотреть дачу. Накануне она позволила одному юному офицеру заехать за ней, чтоб отправиться вместе. Этот юноша был влюблен в нее так непохоже на других, что сперва она этому не поверила, а потом ей нравилось видеть около себя свежего, молодого, красивого офицера, который робел и краснел от одного ее взгляда и украдкой взглядывал на нее страстным взглядом впервые влюбленного. Он ни слова не говорил о своей любви, но Варвара Николаевна и без слов понимала, что юноша влюблен. Он молча сидел около нее и терпеливо выносил ее капризы, когда она была раздражена. Сперва она рассмеялась, что это могло занимать ее, а потом… потом ей сделалось жаль этого юношу, и она приказала ему не приезжать больше к ней. Но, к удивлению, на другой день ей сделалось скучно, что в гостиной нет Привольского (так звали молодого человека). Она через три дня послала сказать ему, что он может приехать, и когда увидела радостное, восторженное лицо офицера, то почему-то покраснела и что-то похожее на чувство сказалось в ее лице и в ее речах. Когда она предложила Привольскому ехать смотреть дачу, то он вспыхнул от восторга, а Варвара Николаевна задумалась, и глаза ее стали такие мягкие, добрые…

Она допивала кофе, когда в гостиную вошел Башутин. Он небрежно поцеловал ее в лоб, оглянул ее свежий костюм и заметил:

— Куда это вы собрались?

— Я хочу дачу посмотреть, — отвечала Варвара Николаевна.

— Где?

— В Ораниенбауме.

Башутин стал ходить по комнате. Варвара Николаевна с ненавистью взглянула на него.

— Одна едешь?..

— Нет… Привольский хотел…

Башутин остановился.

— Привольский?.. Что тебе, Варя, этот глупый юноша?.. У него ведь ничего нет, а?.. — улыбнулся Башутин.

Варвара Николаевна сдержанно заметила:

— Ты опять со сценами. Довольно их.

— Нет, я спрашиваю, к чему Привольский?

— Я думаю, что я не должна отдавать отчета!

— Ты думаешь?

Он остановился, улыбнулся и снова заходил по комнате.

— Впрочем, я пошутил… Я ведь за барона заступаюсь… Он тебя приревнует и надоест тебе сценами из-за этого Привольского… Я приехал к тебе по делу…

— Денег?..

— Да… тысяч двадцать. Вчера проигрался…

К удивлению Башутина, Варвара Николаевна на этот раз совершенно спокойно достала чековую книжку и отдала Башутину чек, не сделав замечания.

Он поцеловал ее руку и пристально взглянул в ее лицо. Варвара Николаевна выдержала его взгляд и мягко заметила:

— Быть может, тебе мало?

— Нет, довольно. Ты меня поражаешь сегодня!

— Будто? А ты не догадался почему?

— Почему?

— Нам предстоит хорошее дело. Один выгодный подряд.

— Это недурно!.. Но, конечно, не на твое имя?

— Конечно. Барон рекомендовал одного господина, который служит у него, надежного человека…

— Твой барон обещал похлопотать?

— Еще бы. Он сам примет участие, и, следовательно, дело пойдет скоро. Он обещал мне, что завтра будет послана в Бухарест телеграмма, а послезавтра будет получен ответ.

— Браво! — воскликнул Башутин, обнимая Варвару Николаевну. — Ты снова делаешься прежнею женщиной, а то последнее время ты совсем раскисла. Неужели тебя могли трогать бабьи сплетни?.. Кажется, ты выше этого?.. Или что другое?..

— Теперь я поправилась!..

— Но когда пришла в твою умную головку эта счастливая мысль, а? Ты ничего мне не говорила.

— Я на днях только зондировала барона, и он одобрил мой план.

— Вот молодец, Варя! Право, молодец! Это дело хорошее… Но кто же будет шефом всего дела? Ведь нужен распорядитель на месте. Не ехать же тебе туда самой.